Кто победит в первой войне дронов?
В тот момент, когда на линии фронта в Украине возникла ситуация относительного паритета, именно дроны обозначили возможность создания второго фронта — постоянной угрозы и успешного нанесения значимых ударов в российском тылу. Но и российские БПЛА всё более массировано атакуют украинские объекты. Кто берёт верх, и насколько важна «дроновая война» как собственно в военном, таки в политико-психологическом плане? Обзор ресурса иноагента Re: Russia частично отвечает на эти вопросы.
Изначально Украина имела значительное преимущество в использовании беспилотников, однако России удалось сократить разрыв за счет поддержки Ирана — пионера дронового сопротивления. Сегодня в войне беспилотников у каждой из сторон есть свои преимущества и уязвимые места. Продолжение гонки дроновых инноваций и изобретательности в их использовании станет одним из ключевых сюжетов этой войны.
Второй фронт
Появление беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) кардинально меняет характер современной войны. До этого нанесение высокоточных ударов в глубоком тылу противника было прерогативой военной авиации и ракетных войск, то есть передовой и дорогостоящей военной техники. Развитие системы глобального позиционирования (GPS) и мобильных технологий привело к настоящей революции: гироскопы, акселерометры и GPS-приемники любой военнослужащий может носить в кармане, а полетные контроллеры-автопилоты работают на базе открытого кода и могут автономно управлять воздушным, наземным, над- и подводным транспортом.
Война в Украине ускорила развитие дронов типа «сделай сам» — дешевых, высокоточных и вскрывших уязвимости традиционных типов вооружения. Недорогие беспилотники не обладают огневой мощью артиллерии, крылатых ракет и авиации, однако обеспечивают асимметричный эффект. Для успешной атаки требуется небольшое количество взрывчатки, которая благодаря высокой точности удара поражает дорогостоящие и стратегически важные объекты — военные базы, самолеты и корабли. Война дронов, таким образом, — это во многом война экономическая: она выравнивает асимметрию ресурсов, позволяя малыми средствами наносить значительный урон и, таким образом, частично нивелировать исходное преимущество более сильной в военном и экономическом отношении стороны.
В тот момент, когда на линии фронта в Украине возникла ситуация относительного паритета, именно дроны обозначили возможность создания второго фронта — постоянной угрозы и успешного нанесения значимых ударов в российском тылу.
Впрочем, первое время атаки украинских беспилотников по российской территории носили преимущественно символический характер. Украине удалось атаковать не только Москву, но даже Кремль, продемонстрировав уязвимость российской территории для войны, которую Россия позиционировала как ограниченную и запертую в границах Украины. При всей их символической значимости, удары по Москве оставались скорее «комариным укусом» с большим медийным эффектом, который неизбежно был бы рутинизирован со временем.
Однако в последнее время характер украинских дроновых ударов изменился — они стали более массированными и направленными не на символические, но на инфраструктурные и военные цели. Но чтобы превратить дроновую войну в реальный второй фронт Украине необходимо добиться более высокой частоты, результативности и информационного эффекта атак. Если налеты станут ежедневными и результативными, это изменит информационный и психологический фон войны. В Кремле, впрочем, уже осознали эти риски и изготовились к запрету размещения в соцсетях фото и видео дроновых атак и их последствий. Дело застопорилось, потому что властям нужно решить двойную задачу: мобилизовать граждан для участия в дроновой войне в качестве информаторов и одновременно запретить распространять информацию о нанесенном дронами уроне. Но эта задача, несомненно, будет в какой-то мере решена.
Так или иначе, течение и результат дроновой войны будет зависеть от нескольких факторов:
- численности и оснащенности дроновой армии (здесь будет продолжаться не только «гонка» количества, но и «гонка» точности и уязвимости);
- эффективности средств защиты от дронов;
- способности максимизировать экономический и военный ущерб атак и его информационный шлейф.
Готовность к войне: Россия
Рассчитывая на безусловное преимущество в авиации, артиллерии и ракетных войсках Россия не была готова к войне дронов. На помощь пришел Иран. Так, по подсчетам War on the Rocks, из 33 беспилотников, запущенных РФ 6 сентября на территорию Украины, 25 — иранского производства. Иран, попавший под первые санкции со стороны США еще в 1979 году, начал развивать беспилотные технологии в 1980-х, с момента начала ирано-иракской войны, пишут эксперты War on the Rocks. И в этом смысле является одним из пионеров «дронового сопротивления», достигшим немалых успехов в совершенствовании дронов и максимизации их угрозы. Более того, Иран активно импортирует дроны и связанные с ними технологии за рубеж.
К моменту начала войны в Украине Иран потратил больше 20 лет на создание сети Iran Threat Network, которая наряду с уже готовыми беспилотниками экспортирует оборудование, знания и технологии по производству дронов повстанцам Хути в Йемене, группировке «Хезболла» и движению ХАМАС в секторе Газа, а также правительствам Эфиопии, Венесуэлы, Боливии, Таджикистана и Беларуси. Поставки БПЛА в другие страны — часть противостояния Ирана и США, которые сражаются в так называемых серых зонах посредством прокси-акторов. По данным War on the Rocks, в 2021 году около 24% всех атак, поддерживаемых Ираном во всем мире, были совершены с использованием дронов; в 2022-м — около 20%. «Уникальным преимуществом иранцев на рынке вооружений является их готовность поставлять целые заводы по производству беспилотников. Если бы вы обратились с подобной просьбой к американскому производителю, он бы вас просто засмеял», — отмечает Фабиан Хинц, эксперт программы Международного института стратегических исследований по обороне и военному анализу.
Сотрудничество с Москвой вывело международную антизападную дроновую кооперацию на новый уровень. По оценкам эксперта по технологиям и обороне Сэма Бендетта, Россия начала войну, имея около 2000 беспилотников, запас которых был быстро исчерпан. Для компенсации дефицита Россия привлекла импортные беспилотники, в том числе иранские БПЛА Shahed-136 и Mohajer-6, а также китайские модели DJI. Сейчас Россия имеет более 100 типов БПЛА, наиболее активно из которых используются «Орлан-10» и «Орион», но и их запасы (так же, впрочем, как и эффективность) ограничены.
В апреле США опубликовали спутниковый снимок предполагаемого места строительства завода по производству беспилотников в Елабуге, который, по мнению аналитиков, создается при поддержке Ирана. По некоторым данным, к середине 2025 года Россия намерена произвести в Елабуге около 6 тыс. Shahed. В дроновой войне количество имеет значение — и Россия делает ставку на количество. Впрочем, также она постоянно занимается улучшением иранских разработок: в июле в «российских» дронах Shahed-136 были обнаружены детали, которые Россия использует в собственных разведывательных беспилотниках.
Осенью–зимой прошлого года главной целью российских дроновых атак была украинская энергетическая инфраструктура, но к марту 2023 года Россия стала поражать украинские электросети усиленными боеголовками. Начиная с июля российские дроны переориентировались на бомбежки зерновых хранилищ. При этом с весны ежедневные российские атаки интенсифицировались, достигая отправки 15–40 Shahed за раз. По данным Airways, ключевые базы запуска беспилотников располагаются в Приморско-Ахтарске (база в портовом городе в Краснодарском крае, на восточном побережье Азовского моря) и Брянской области.
Готовность к войне: Украина
Одним из факторов провала российского похода на Киев в первые недели войны стала поддержка украинского спецназа разведывательными дронами. Операторы беспилотников были привлечены из группы «Аэроразведка», в которую входят «технически грамотные граждане», помогающие украинским военным в обеспечении кибербезопасности и использовании беспилотников. Впервые группа начала заниматься воздушной разведкой после вторжения в Украину в 2014 году и в настоящее время использует различные типы беспилотников, в том числе систему собственной разработки — октокоптер R18. С помощью этих мультироторных беспилотников украинские войска сбрасывают на российскую технику модифицированные гранаты, часто советского производства. Фейн Гринвуд, эксперт по беспилотным летательным аппаратам Гарвардской гуманитарной инициативы, называет участников «Аэроазведки» «одними из главных мировых специалистов по созданию, модификации и использованию небольших и дешевых беспилотников».
Сразу после начала конфликта украинские производители дронов стали активно сотрудничать с ВСУ — результатом стала адаптация гражданских беспилотников и создание новых моделей для военных нужд. «Сейчас Украинцы внедряют инновации с головокружительной скоростью», — отмечает Марк Джейкобсен в обзоре Atlantic Council. Это стало возможным благодаря, во-первых, господдержке и притоку финансирования и, во-вторых, созданию большой децентрализованной сети инженеров, операторов и бизнесменов, которые сотрудничают в области исследований, разработок и трудоустройства в этом секторе. В настоящее время в Украине действует сеть из более двухсот децентрализованных и зачастую независимо финансируемых стартапов в области беспилотной авиации, многие из которых обладают собственными цепочками поставок. Во-третьих, украинские инженеры заняты постоянным совершенствованием технологий, позволяющих повысить эффективность беспилотников.
Украинское правительство инициировало создание «Армии беспилотников» — кампанию по сбору средств для закупки сотен коммерческих беспилотников, а также финансирования технического обслуживания и обучения персонала. В рамках программы уже подготовлено 10 тыс. операторов дронов, кроме того, правительство выделило $867 млн на создание 60 ударных рот «Армии беспилотников». В августе 2023 года руководитель службы спецсвязи Украины Юрий Щиголь заявил, что «Украина планирует произвести и закупить в течение года около 200 тыс. боевых БПЛА».
Помимо гражданских систем украинские войска используют целый ряд военных беспилотников. Некоторые из них были созданы в ходе этой войны, другие используются уже не первый год, а некоторые поступили на вооружение после многолетней консервации. Они варьируются от небольших мобильных единиц (например, американский беспилотник-камикадзе Switchblade способен нести боеголовку весом всего несколько килограмм, а разведывательный дрон Black Hornets, который Украина получает из Норвегии, является, возможно, самым миниатюрным в мире) до систем весом в несколько тонн, совершающих полеты на сотни километров. Украина стала испытательным полигоном для новейших беспилотных систем, причем производители находятся в прямом контакте с военными и могут совершенствовать свои разработки по ходу развития военных действий: ВСУ в реальных боевых условиях применяют австралийские «картонные» БПЛА, британские дроны, созданные 3D-принтером, а также немецкие разведывательные беспилотники, оснащенные искусственным интеллектом.
Украинцы умело используют беспилотники как воздушного, так и морского базирования. Хотя водные дроны — так называемые беспилотные морские транспортные средства — не новы, полномасштабное вторжение России в Украину стало настоящим катализатором их широкого внедрения. Украина показала, какое асимметричное преимущество может получить малый флот благодаря инновационному использованию БПЛА для борьбы с более крупным традиционным вооружением.
Средства защиты
Дела обстоят хуже в вопросе защиты от атак дронов. США — основной поставщик средств ПВО — уже почти научились справляться с иранскими беспилотниками. По данным War on the Rocks, из 28 БПЛА, совершивших в 2021–2023 годах атаки на американские дипломатические и военные объекты в Ираке и Сирии, не менее 20 были нейтрализованы. В ходе недавних атак России на объекты украинской критической инфраструктуры поставленные в Украину системы ПВО (немецкие Gepard и американские HAWK) сбили не менее 90% беспилотников (иранского производства). Однако столь эффективная ПВО обходится дорого и дает российской стороне асимметричное преимущество. Так, ракета стоимостью $500 тыс. расходуется для поражения беспилотника, производство которого обходится всего в $20 тыс.
Кроме того, увеличившаяся интенсивность атак Shahed по объектам стратегической инфраструктуры вынудила ВСУ отвести системы ПВО от линии фронта. Свежий украинский опыт, считают эксперты War on the Rocks, демонстрирует способность Ирана и его союзников производить беспилотники в темпе, который превосходит промышленный потенциал производства установок ПВО и при этом требует значительно меньших ресурсов.
Как ни странно, бóльших успехов в борьбе с дронами достигли российские военные: они разработали средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ), из-за которых Украина теряет до 10 тыс. беспилотников в месяц. РЭБ выводит из строя системы GPS-навигации или заглушает радиосвязь БПЛА с удаленными операторами. В местах ожесточенных боевых действий, таких как Бахмут, российские помехи были настолько интенсивными, что DJI Mavics и аналогичные (изначально гражданские) беспилотники могли сохранять связь со своими операторами на расстоянии, не превышавшем нескольких сотен метров. Западные союзники Украины обсуждали варианты создания анти-РЭБ систем, но пришли к выводу, что рациональнее просто увеличить число дронов — их низкая стоимость позволяет проводить рискованные операции, не боясь потери дорогостоящего оборудования.
