Российское общество закостеневает в автаркии
27.12.2022 Политика

О социальных эффектах года и интенции ключевых процессов

Фото
cont.ws

ТК «Кремлёвский безБашенник» попросил руководителя Института региональной экспертизы (г. Уфа) доктора философских наук политолога Дмитрия Михайличенко подвести итоги 2022 года и спрогнозировать ожидаемые реакция власти и общества в 2023 году, и учёный рубанул правду-матку в 17 тезисах.  

1. Значительно усилилась милитаризация общественного сознания. Насилие и жесткость стали восприниматься как эффективный инструмент регуляции общественных отношений.  Эта логика развертывается постепенно, а общество далеко от понимания возможных последствий, в том числе и побочных.

2. Не успела завершиться одна чрезвычайщина (ковид) – началась другая (СВО), еще более серьезная. Общество в этом году начало привыкать к реальности СВО, но в сентябре его огорошили частичной мобилизацией, однако и сейчас видим, что даже в этих условиях происходит восстановление и аполитичная нормализация происходящего. Отчетливо видно, что правящий класс не хочет множить тревогу в социуме, однако иначе у него не выходит. Проще говоря, спокойно обществу пожить больше не дадут.

3. Пространство свобод стремительно сужается, а на место свободы и излюбленной для аполитичных россиян "оставленности в покое" приходит матрица служения, долга, жестких ограничений и самопожертвования. Правящий класс давно уже живет по этим законам (за исключением самопожертвования), однако в этом году эту же модель начали активно накладывать на социум, подавляющее большинство членов которого не являются бенефициарами распределения рентных ресурсов, за счет которых существует правящий класс.

4. Еще до пандемии регионалист Н.Зубаревич говорила о четырех «Россиях» (типах социальности), но сейчас их, как минимум, восемь: все они отличаются друг от друга и имеют собственную логику развития. Кремлевская (высшее начальство); Рублевская (главные бенефициары конфигурации власти); Столичная; Мегаполисная; Малые, средние города и сельская местность; Северный Кавказ; Эмиграция; Донецко-Луганская. Каждая из них имеет свой потенциал и ограничители распространения, а также динамику и перспективы. Различия между этими типами социальности будут и дальше усиливаться, несмотря на скрепы, ограничители и Внешнего врага.

5. Происходящие на уровне государства и общества процессы ведут к деглобализации России: от антизападнических идеологем до жесткой автаркии полузакрытого типа – путь небольшой. Россия уже твердо встала на этот путь.

6. Власть структурно упрощается, избавляется от наносного, становится жестче. Это как изящное кресло превращается в табуретку, которая, более устойчива и сломать ее сложнее. Это в чистом виде досовременное государственное строительство, власти в котором не нужны ни Кудрины, ни Венедиктовы. Ему нужны простые исполнители и силовой ресурс.

7. Правящая бюрократия испытала значительные шоки от происходящего, однако этот год показал, что субъектность этой прослойки значительно преувеличена. По сути, это номенклатура сталинского типа, на каждого из представителей которой, как правило, есть свое досье. То есть - "винтики системы". Они лучше других понимают, что происходящее надолго, следовательно, нужно выстраивать свои траектории автаркийного обогащения, но инерция западных помыслов по-прежнему дает о себе знать. Отсюда - и колебательные настроения, и непростые траектории адаптации.

8. Правящий класс предпринял значительные усилия по политизации и идеологизации общественного сознания, решив воспользоваться эффектом консолидации вокруг Внешнего врага, который отчетливо проявился после начала СВО. Этот же фактор сыграл на рост патриотизма и рейтингов доверия власти. Пока попытки идеологизации аполитичной массы считаю неуспешными, однако напор номенклатуры и госпропаганды, а также меры идеологизации (уроки о важном, нео-пионерия, воспитание неприятия Запада, стигматизация уехавших россиян и т.д.) будут только возрастать: потенциал индоктринации в условиях сокращения экономических возможностей и ограниченных перспектив роста благосостояния большинства населения оцениваю как высокий.

9. Значительный отток качественного человеческого капитала и носителей несогласия, санкции и разрыв с Западом изменяют структуру общества, усиливают единообразие и уменьшают перспективы экономического развития. Запад на протяжении многих веков был субъектом модернизации в России, а сейчас этот субъект самоустраняется, в силу понятных причин. Это может продлиться очень долго, но цивилизационные основы российской культуры, которая исторически взаимодействовала прежде всего с западной культурой, обогащалась сама и обогащала ее в ответ – сломать не получится.

10. Вертикаль в этом году усилила фрактальное тиражирование своей модели властвования. Она заключается в простом принципе: руководство всегда говорит правильно, даже если оно говорит неправильно. Соответственно, сужаются возможности публичной критики, усиливаются возможности цензуры и самоцензуры. Критика в открытых и здоровых системах помогает устранить недоработки и исправить ошибки. Однако в России обратная тенденция: очевидно, что сегмент тех, кого нельзя критиковать, увеличивается. В этом и есть фрактальная логика автократии, наиболее заметная по поведению министров и губернаторов, которые все активнее хотят вывести себя из-под волны критики за счет снижения этой волны.

11. Объявленная в широком смысле мобилизация – это, скорее, инструмент перенастройки всего аппарата под нужды правящего класса, представители которого таким образом будут компенсировать утраченные промыслы и рентные потоки в условиях милитаризации. Однако общее сокращение ресурсных возможностей государства - очевидно, и это делает неминуемым усиление монополизма во многих сферах и попыток правящего класса как можно быстрее компенсировать свои потери. Собственно, ни в какой синергии общества и власти правящий класс не заинтересован, в России самые высокие в мире уровень экономического неравенства и асимметричное распределение ресурсов, которое продолжится и дальше. Производительность труда в таком обществе высокой быть, на мой взгляд, не может.

12. Смягчающим неравенство фактором стал значительный приток денег в сельскую местность, а также малые и средние города: этот тип социальности в последние годы был на периферии внимания властей, однако именно оттуда комплектовалась основная масса мобилизованных, и сейчас, пусть и в таком специфическом виде, власти туда направляют значительные деньги. Но расцвет этого типа социальности невозможен хотя бы потому, что многие мужчины ушли в армию. Кстати, программы государства по минимизации бедности действуют, но они имеют амортизационный эффект и спасают, скорее, от нищеты, а не бедности.

13. По сути, на уровне государственных целей провозглашается даже не догоняющая, а копирующая модернизация. Речь не идет о том, чтобы делать что-то опережающее Запад на технологическом уровне: просто ставится задача делать копии и аналоги, а также наладить параллельный импорт.

14. Отчетливо проявилась тенденция в публичном дискурсе высвечивания всего русского, которое позиционируется важнее российского и, тем более, как превосходящее общечеловеческое. Считаю эту тенденцию очень тревожной. При этом по факту зависимость российской экономики от мигрантов пока возрастает.

15. Влияние происходящих процессов на демографию, а также различные проявления аномии (алкоголизм, криминал, наркомания, суициды и т.д.) – тема отдельных исследований, однако общий контур уже понятен.

16. Инерция процессов достаточно велика, и экономический запас прочности еще есть, но он будет заканчиваться. Именно инерция и запас прочности, а не «блестящая» политика Набиуллиной, обеспечили относительно приемлемые экономические итоги этого года.

17. В следующем году правящий класс гораздо более остро ощутит необходимость в перемирии или прекращении боевых действий, но, если не достигнет его – возможны самые радикальные действия и мутации. В примирение с Западом действующего политического режима лично я не верю.

ТК «Толкователь» сделал своего рода послесловие:

Я бы добавил ещё 9-ю Россию:

- Среднеазиатские мигранты.

Их численность велика – по разным данным, это уже от 4 до 8 млн. человек (некоторые горячие головы говорят и о 11 млн.). В некоторых локациях – например, на окраинах Москвы и в ближнем Подмосковье треть молодых мужчин – это среднеазиатские мигранты. Их численность продолжит расти. Более того, самим государством начата активная кампания по их приёму в российское гражданство. Так, за десять месяцев 2022 года 119 тыс. таджикам были вручены российские паспорта (т.е. по итогам года это будет 140 тыс. человек; ранее раздавали им по 40-60 тыс. паспортов в год). Т.е. они намерены активно укореняться в России, а не быть просто «трудовыми мигрантами».

Их жизненные установки идут вразрез с пропагандой и установками нынешнего года. Вспомним расстрел мобилизованных в воинской части таджиками, которых насильно забрали в армию. Представители их диаспор (таджикской, киргизской, узбекской) официально говорят, что не допустят похода своих людей в российскую армию; они приехали в Россию за лучшей жизнью и деньгами, а не умирать в окопах – умереть в окопе они могли бы и у себя на Родине. «Раз провозглашён Русский Мир, то пусть русские этим и занимаются, а представителей других национальностей нечего за этим дёргать».

Мобилизация и эмиграция вымывают из российского социума как раз молодых мужчин, и их заменяют мигранты из Средней Азии.

Тема интересная и малоизученная: социологи и антропологи очень неохотно изучают эту среду и их жизненные установки. Но уже сейчас понятно, что эти люди сильно изменят российское общество.

Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии