Революция Слабых

Арина Холина, которую многие считают иконой российского феминизма, писательница и носительница гордого звания «секс-блогер» решила порассуждать в «Снобе» об эволюции ценностей поколений от яппи до зумеров. Резюмирующая оценка – в заголовке, но концовка колонки позитивна и заслуживает одобрения.

У зумеров модно быть больным. Если ты не ходишь с 13 лет на психотерапию, и у тебя нет хотя бы депрессии — с тобой что-то не так. В идеале, понятно, биполярное расстройство, но депрессия, обсцессивно-компульсивное, паник атаки, дисморфофобия тоже сойдут.

Может, ребенок Ефремова, который был Анной Марией, а теперь — Сергей (отпрыск Михаила Ефремова в браке с Ксенией Качалиной – прим. ВиД), кажется многим странным, потому что он то заявляет о биполярке, то лопочет про аутический синдром, который точно есть, но его никак не установят, то твердит о небинарности, то определяет себя как мужчину, то уточняет, что мужчина он опять же небинарный, а еще и полиаморный… в общем, если все это кажется вам ну очень странным, и непонятно, с какого жира надо так беситься, то это не совсем «жир» – это мода.

Сейчас все дети «больны». Может, и без кавычек — ну кто из нас на полном серьезе нормален?

Еще очень модно про гендер — никто больше не женщина, и не мужчина, у всех с этим сложности, все хотят быть небинарными как минимум, заурядным цис-ом быть не круто.

Я обо всем этом без иронии — каждое поколение не на ровном месте имеет свои особенности, это так или иначе протест против тех, кто стоит за ними, против взрослых, чьи недостатки младшие видят куда лучше нас самих. Ок, иногда они их преувеличивают, иногда «у страха глаза велики», но все же они замечают системные ошибки — и своим опытом пытаются их исправить. Так делали и мы, так делали наши родители, так делали все, кто бежал вперед, а не застревал в устоях. Панки все разрушали, а зумеры — страдают.

Феминизм выходит из моды, девочки. В моду заходят неудачники. Для неудачников надо тоже придумать новое модное слово типа как "бодипозитив" вместо "толстого"… или не надо. Можно ли быть счастливым и считать себя успешным, если ты не соответствуешь общепринятым критериям успеха?

Этот вопрос позвякивает с 90х, с поколения Х. Иксы просто уползали в сторону от понятных жизненных ценностей — от трудоголизма, который возносит тебя по карьерной лестнице, от корпоративных интриг, от борьбы за повышения, от статусных вещей, от «все успеть до 30». Иксы ужасались миру яппи, который лучше всех высмеял, понятно, Бред Истон Эллис в своем «Американском Психопате».

Образ человека, который в свои 25 одержим только деньгами, только хвастовством, только статусными вещами, только статусными приятелями пугал, суко, до усрачки. Но сил активно, как в свое время рокеры или панки, критиковать реальность у иксов не было. Это казалось бессмысленным в мире, который становится все дороже, в котором даже творческие профессии требуют дисциплины, маркетинговых стратегий и определенной гламурности (яппи не захочет покупать картины или платья у бедного художника — ведь бедность заразна).

Мир оказался слишком сложным и жестоким — и иксы от него убегали.

Ненавистные всем хипстеры придумали, как вписать себя в мир. Они обозначили рамки «неуспешного успеха». В этом мире куда более важную роль, чем ипотека, играли душевное спокойствие, гармония с собой, гармония с миром (экология, толерантность), удовольствие от процесса жизни и работы, та самая осознанность.

Хипстеры отвергли мир больших достижений и создали философию маленьких или даже крохотных достижений. Но философия охватила большое количество людей — и эти маленькие успехи в смысле статуса стали иметь куда большее значение, чем невероятные прорывы. Раньше создавали дома моды, открывали магазины по всему миру — а к 10-м годам 21 Века достаточно было плести бусы из бисера и продавать их по друзьям. Одна крохотная кофейня — против сети ресторанов.

В свободное от великих свершений время хипстеры переосмысливали жизнь. От философии успеха до сексуальности. Все главные вехи были заложены именно в это время.

Столицей индустриальной богемы был грязный и бедный Париж «прекрасной эпохи», столицей богемы времен Великой Депрессии был Нью Йорк, столицей бунтарей, рокеров и панков стал послевоенный Лондон, а столицей хипстеров стал Берлин — город, где можно было быть никем, жить ни на что, но при этом быть счастливым и даже ощущать свою значимость, просто совсем не так, как это видели люди старшего поколения.

Хипстеры куда меньше работали, но куда больше думали. Пока технический прогресс мчался вперед со скоростью света, они замедляли время — и все эти патефоны из прошлого, винил, торшеры из 60х, вещи из секонд-хендов создавали иллюзию плавного комфортного движения. Такого движения, которое дает тебе возможность оглядываться по сторонам.

Хипстеры оглядывались и замечали, что все в мире неправильно. Отношения между людьми, отношения между парами, отношения с самими собой. Психотерапия еще пока не стала религией, но станет у миллениалов.

Все миллениалы лечатся. Не потому, что это модно, а потому, что это очень нужно. Миллениалы — дети тех, кто вырос в старом мире, мире успеха, мире с жестким пониманием того, что такое «нормально», мире, где подзатыльники и ремень считались отличным методом воспитания, мире «парни не плачут!» и «ты же девочка!», мире строгих клише, традиций и презрения к рефлексии.

Позади миллениалов были такие вот родители, а впереди — хипстеры с их новой культурой и философией. Понятно, что миллениалы радостно побежали к хипстерам — чтобы узнать, как можно жить без сильного давления, без всего того, что «нормально», без «так правильно, потому что все так делают».

Миллениалы — это первое поколение, которое опять живет с родителями. Идея «добейся успеха или сдохни» рассыпалась у них в руках. Новый хипстерский мир выглядит куда более нежным, добрым, удобным, но только не очень понятно, куда он ведет. В старом мире все дороги были протоптаны, выложены асфальтом, в нем расставлены знаки. Сюда пойдешь — будешь успешным юристом, к 35 годам купишь собственную квартиру. Туда пойдешь — станешь неудачником из сквота с просроченной визой. Все понятно.

А к чему ведет философия хипстеров — ну не очень ясно. Все держалось немного на иллюзиях и добрых намерениях. Вроде и хипстеры не бедствуют, вроде они выросли и вполне процветают, но это процветание — миф или реальность? Это только на сейчас, на сегодня или на всю жизнь?

Миллениалы — куда более потеряны. Хотя к миллениалам пришли технологии, к ним ворвался бум на IT. Можно быть собой, можно быть нежным и тонким, можно быть умным, но при этом иметь хорошую работу — и, главное, совсем с другими правилами. Юристы и маркетологи, с неохотной получившие высшее образование, которые видели свою карьеру тупиковой, бросились переучиваться. Чтобы жить не так, как родители, и не так, как хипстеры.

В среде миллениалов возникла абсолютно новая элита — не совсем научная, но и не финансовая, и не творческая. Новый формат успеха, новый формат жизни. Работай на условный Google из любой точки мира, получай много денег, трать мало.

Но размышлять миллениалы не перестали. Не перестали рефлексировать, лечиться, бесконечно обсуждать устройство мира. Они отвергли успешный успех — и все его характеристики: силу воли, «возьми себя в руки!», яростное соперничество, ценность себя через достижения или там счет в банке. Именно они сформировали риторику слабого. Не успешного. Не востребованного сексуально. Того, кого травили в школе. Толстого. Некрасивого. Старого.

Может, мысли о бодипозитиве, о дискриминации людей старшего возраста, о домашнем насилии (по отношению и к женщинам, и детям), зародились еще где-то у хипстеров, но говорить об этом много и громко стали миллениалы.

Раньше образ обиженного, пострадавшего, жертвы, неудачника, слабака был маргинальным. Слабак был явным антигероем, о нем, как и о старых, толстых и всяких жертвах почти и не упоминали. Ну так, разве чтобы подчеркнуть достоинства Победителя. И вдруг оказалось, что почти все миллениалы — слабаки. Наверное, потому что они — живые люди. Даже очень успешные по старым критериям люди тоже захотели заявить о себе, как о слабаках. Выяснилось, что самые-самые знаменитые и богатые мучаются от депрессий, билолярных и прочих расстройств, ненавидят свое тело, их истязали в школе, их избивали партнеры, их унижали продюсеры и прочие, у кого над ними была власть.

Сериал миллениалов — Girls Лины Данем, который как раз о неуспехе. О принятии себя в ситуации, когда ты оказываешься человеком, который не может реализовать свои амбиции.

Все оказались слабаками. Разверзлись бездны. И, понятно, кто только не захотел запрыгнуть на эту волну. Ради пиара люди выжимали из себя даже крохотные страдания — лишь бы вписаться в повестку.

Это стало модным, это стало трендом, это стало «новой нормальностью» - и маркетинговая эксплуатация слабака превратилась в ураган.

В этом и выросли зумеры.

Но ни иксы, ни хипстеры, ни миллениалы все еще не поняли, как жить, чтобы остаться самими собой, но, условно, переехать от родителей. Слабак не должен был стать Супер-Героем - он просто должен был перестать быть маргиналом. Но безумие достигло пика — и теперь уже как бы стыдно даже любить секс. Стыдно худеть. Стыдно иметь более развернутую точку зрения, чем лозунги. Слабаки стали жестокими. Они будто мстят — причем почти всем… не то чтобы даже несогласным, но чуть более вдумчивым. Философия сократилась до твиттов — и нечто большее расценивается как предательство.

Может, конечно, это последствия ковида — ведь мы все не жили, а только рассуждали, спорили, существовали в пространстве твиттер-активности, для которой даже пост в инстаграме или фейсбуке — многабукв, на которых очень сложно сосредоточиться в мире страхов и психоза.

Зумеры же росли в этом пространстве категоричных девизов — и впитали идеи по верхам. Твиттер-философия и тик-ток стиль жизни. Ярко, громко, поверхностно. В трендах сегодня — биполярка, голубые волосы, metoo. Бежим бежим за ними! Завтра — навальный, сегодня — моргенштерн. Послезавтра — новая вселенная.

Если честно, то даже те зумеры, которым 25 лет, все еще не очень интересны. Они пока питаются миллениалами. А вот миллениалы как раз — самая интересная среда, в которой происходит движение. Миллениалы если и не читали жж, то росли на фейсбуке. Они и остались в фейсбуке, они любят книги, они пытаются понять себя и мир. Для них самокопание — не тренд. И политика не тренд, и психотерапия, и культура — не тренд, а процессы, на которые они пытаются влиять.

Хипстеры и миллениалы сломали мировую повестку. Отстояли свои правила. Но благодаря им развелось слишком много нытья. Нытье само по себе неинтересно и непродуктивно. Быть слабым, но при этом что-то делать — одна история, она про миллениалов. Но быть слабым и агрессивно требовать сочувствия и опеки только потому, что общество тебе вроде как должно — совсем иная повестка. Зумеры, кстати, вполне ей увлеклись. Часть миллениалов — тоже. Такое ощущение, что ты всем должен только потому, что ты в школе подрался с обидчиками, а другие — нет, и ты теперь вроде как агрессор уже, насильник. Ты абьюзишь уже тем фактом, что не дал себя в обиду сто лет назад. Ты оскорбляешь этим тех, у кого не получилось. Ты почему-то должна стыдиться того, что у тебя все хорошо с сексом (в смысле личного к нему отношения). Ты должен стыдиться того, что ты не африканец и не азиат.

Такое ощущение, что нас окружает сплошное нытье — и оно все меньше похоже на борьбу за права, потому что борьба — это все-таки когда ты что-то делаешь, а не только стенаешь онлайн. Нытье достигло апогея. И уже начинает обесценивать и феминизм, и анти-расизм, и защиту слабых. Раньше «быть слабым» означало быть человеком, настоящим живым человеком, а не супер-образом. И это на самом деле было сложно — и признаться в том, что ты человек, и отвергнуть все соблазны и обязательства «успешного успеха».

А теперь это означает лишь эксплуатацию своей лени и всякие манипуляции на тему «или пожалейте меня или вы сексист, расист, бумер».

Большой мир все это воспринял неоднозначно. Большой Мир — это вся планета, с развитыми странами и неразвитыми, с прогрессивными сообществами и консервативными, с поколением продвинутых хипстеров-миллениалов и заповедниками реднеков, традиционалистов. Мир качнулся в сторону Трампа и Джонсона. Тоже какой-то подростковый протест по сути — умру назло маме. Но мир всегда пытается обрести равновесие — как бы странно, а иногда даже ужасно это бы не выглядело.

Внутри развитых и прогрессивных тоже пошел отлив — я и сама лично ощущаю уже некий протест, невозможность находиться в координатах нытья и капризов. Я сама в определенном смысле неудачник, я - типичный иксер, эскапист, и я люблю неудачников, обожаю философию неудачников, но с моей точки зрения неудачник - что-то вроде пожизненного дауншифтера, который нечто величественное и успешное меняет на небольное, но комфортное. И нытье сюда вообще не вписывается - даже если это вуалируется лже-борьбой за справедливость.  

И выравнивать это придется не зумерам, а миллениалам, хипстерам, иксам, бумерам. То есть нам всем — потому что мы все по-своему правы. Все эти нравственные революции из серии «сейчас мы вломимся к вам со всем хорошим — и разгромим ваше все плохое» в целом приводят лишь к откату и реакции в какой-то момент, если поколения не находят общего языка. А ведь у нас сейчас есть социальные сети, где дискуссии длятся 24/7 — и не только между ровесниками.

Может, пришло время слушать друг друга, а не только орать, ругать и отменять?

На снимке: Арина Холина в одной из своих ипостасей.