Что смена режима в Сирии означает для российско-турецких отношений
С падением поддерживаемого Москвой режима в Сирии у России исчезла большая часть рычагов влияния на Турцию. Но Эрдоган не рискнет бросить вызов России. Скорее, он продолжит действовать в качестве посредника между Путиным и Западом, считает автор статьи на Carnegie Endowment Димитар Бечев - преподаватель Оксфордской школы глобальных и региональных исследований Оксфордского университета.
Сообщается, что Россия обратилась к Турции за помощью в выводе своих войск из Сирии. Всего несколько недель такое было бы трудно представить. Тем не менее, после ошеломляющего краха режима Башара Асада, доклад CNN Türk имеет правдоподобное звучание. Российские войска, дислоцированные в различных частях Сирии, таких как центральная пустыня и населенный курдами северо-восток, похоже, вернулись на российские военные базы в провинции Латакия, и, по данным украинской военной разведки ГУР, Россия перебрасывает по воздуху военный персонал и технику домой.
Судьба этих баз — российского аэродрома Хмеймим и военно-морской базы в Тартусе — является предметом догадок. У русских вполне может не быть другого выбора, кроме как бросить их, если они не смогут заключить сделку с «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ), которая позволит им остаться. Российские СМИ в одночасье переименовали исламистское ополчение, которое свергло Асада, из «террористов» в «вооруженную сирийскую оппозицию».
Какой бы сценарий ни реализовался, одно не вызывает сомнений. Динамика власти между Россией и Турцией изменилась. Сейчас Анкара явно имеет преимущество.
Это резкий разворот по сравнению с прежним положением дел. Когда Россия вторглась в Сирию вместе с Ираном и «Хезболлой», они сорвали амбиции Турции по организации смены режима в Дамаске.
Развертывание сил в Сирии было лишь одной частью головоломки, поскольку президент России Владимир Путин оказывал геополитическое давление на своего турецкого коллегу Реджепа Тайипа Эрдогана. После того, как турецкие ВВС сбили российский штурмовик Су-24 в ноябре 2015 года, Россия ввела экономические санкции против Турции, тем самым еще больше закрутив гайки. В то же время Россия наращивала свое присутствие в Армении — стране, враждебной Турции, — и милитаризация аннексированного Крыма, который Путин назвал «непотопляемым авианосцем» прямо через Черное море от Турции, продолжалась быстрыми темпами.
Эрдоган и турецкие политики в более широком смысле нервничали. Они чувствовали себя уязвимыми по отношению к России, но не доверяли и Западу. Партнерство США с сирийскими курдами, входящими в Рабочую партию Курдистана (РПК), запрещенную в Турции и ЕС (да и в США тоже), было и остается особенно острым раздражителем.
По этой причине Эрдоган смирился с тем, что Асад остается у власти, а также с укреплением позиций России к югу от границы с Турцией. Взамен Турция получила буферную зону в Сирии и место — наряду с русскими и иранцами — в Астанинском процессе, направленном на урегулирование конфликта в Сирии.
Время от времени сделка подвергалась испытаниям, например, во время наступления режима в 2019–2020 годах на провинцию Идлиб, самый значительный участок земли, контролируемый антиасадовскими силами на тот момент. Турецкая интервенция предотвратила наступление, которое было поддержано русскими войсками.
Однако в целом равновесие между Москвой и Анкарой оказалось стабильным. Обе стороны научились сосуществовать на местах и даже оказывать друг другу услуги. Совсем недавно, этим летом, Путин призывал Асада к сотрудничеству с Эрдоганом в то время, когда турецкий президент был заинтересован в заключении сделки с Дамаском о репатриации по крайней мере части из 3,9 миллиона сирийских беженцев в Турции.
Теперь, когда Россия в значительной степени потеряла Сирию, большая часть ее рычагов влияния на Турцию также исчезла. Собеседником Анкары является уже не Асад, а ХТШ, с которой у нее есть история сотрудничества. Вместо Путина Эрдогану придется вести переговоры с Дональдом Трампом — из-за того, что США спонсируют Сирийские демократические силы (СДС), в которых доминируют курды и которые контролируют большую часть северо-восточной Сирии, — а также со странами Персидского залива и, возможно, с ЕС, которые будут поддерживать восстановление страны.
Акции России по отношению к Турции упали и на других флангах. Украинские военные вытеснили российский Черноморский флот из Крыма в порт Новороссийск, а это означает, что у Анкары теперь меньше оснований опасаться, что море превратится в «русское озеро» — фраза, которую сам Эрдоган использовал в 2016 году на встрече НАТО.
Между тем, отношения Москвы с Арменией находятся в кризисе в результате успеха Азербайджана в войне в Карабахе. Ереван заморозил свое участие в возглавляемой Москвой Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и обратился к Западу за оборонными контрактами, что является отражением его разочарования неспособностью России защитить своего союзника. Правительство Армении приступило к переговорам о нормализации отношений с Турцией параллельно с переговорами о мирном соглашении с Азербайджаном. Хотя прорыва пока не предвидится, Анкара, похоже, добивается успехов на Южном Кавказе — за счет России.
Турцию часто считают зависимой от российских энергоносителей и поэтому восприимчивой к силовой тактике. Теперь это тоже может измениться. Поскольку транзитный контракт «Газпрома» с украинским «Нафтогазом» истекает 1 января, «Турецкий поток» станет единственным трубопроводным экспортным маршрутом из России в остальную Европу.
Турция будет использовать свою роль посредника для получения более выгодных условий от российской стороны, включая возможность покупать дополнительные объемы российского газа для реэкспорта (с наценкой, конечно) как своего собственного, что является важной частью разговора о создании «газового хаба» на турецкой земле.
Если Сирия выйдет из игры, российско-турецкие отношения вернутся к своей естественной географической точке опоры — Черноморскому региону. Позиция Эрдогана будет заключаться не в том, чтобы рисковать и бросать вызов России. Скорее, он продолжит выступать в качестве посредника между Путиным и Западом. Перспективные переговоры по Украине под руководством Трампа могут стать прекрасной возможностью.
Эрдоган может даже напомнить Кремлю об уроках высокомерия Асада: что, избегая Турции, бывший диктатор решил свою собственную судьбу, и что политическая сделка лучше, чем открытый конфликт.
Перевод с англ. – ВиД.
