Путин никогда не сдастся на Украине. Его надо просто переждать
Авторитетное аналитическое издание Foreign Affairs предложило Западу пересмотреть свою стратегию относительно России: по мнению написавшего для FA статью старшего научного сотрудника Центра новой американской безопасности Питера Шредера, в прошлом аналитика ЦРУ и первого заместителя директора Национальной разведки по России и Евразии в Национальном совете по разведке, Запад не может изменить позицию Путина, он может только переждать.
Спустя два с половиной года после начала конфликта на Украине стратегия США остается прежней — навязать России такие расходы, чтобы президент Владимир Путин решил, что у него нет другого выбора, кроме как прекратить противостояние.
Пытаясь изменить его расчеты затрат и выгод, Вашингтон хочет найти «золотую середину» между поддержкой Украины и наказанием России, с одной стороны, и снижением рисков эскалации, с другой. Каким бы рациональным ни казался этот подход, он основывается на ошибочном предположении, что мнение Путина можно изменить.
Факты свидетельствуют, что в вопросе Украины Путина переубедить просто невозможно. Для него предотвращение превращения Украины в бастион, который Запад может использовать для угрозы России, является стратегической необходимостью.
Он взял на себя личную ответственность за достижение этого результата и, вероятно, считает, что это стоит почти любой цены. Пытаться заставить его сдаться — бесплодное занятие, которое приводит к напрасной трате жизней и ресурсов.
Есть только один жизнеспособный вариант окончания конфликта на Украине на условиях, приемлемых для Запада и Киева — переждать Путина.
Согласно этому подходу, США будут удерживать линию на Украине и поддерживать санкции против России, сводя к минимуму уровень боевых действий и количество затрачиваемых ресурсов до тех пор, пока Путин не умрет или не покинет свой пост. Только тогда появится шанс на прочный мир на Украине.
Когда Путин отдал приказ, это был военный конфликт по выбору. Для России не существовало никакой срочной угрозы безопасности, которая требовала бы широкомасштабного начала боевых действий в соседней стране. И это был однозначно выбор Путина.
И Уильям Бернс, директор ЦРУ, и Эрик Грин, старший директор Совета национальной безопасности, отмечали, что другие российские чиновники были не в курсе решения Путина.
Даже на организованном Путиным телевизионном совещании высших должностных лиц службы безопасности накануне конфликта некоторые участники не знали, что именно говорить.
В конце концов, российская элита выстроилась за ним, но до февраля 2022 года мало кто настаивал на конфронтации, которая обойдется России так дорого и разрушит отношения с Западом.
Поскольку это военное противостояние по выбору, у Путина есть возможность остановить ее. Осознав, что гамбит оказался сложнее, чем он предполагал, он может решить сократить свои потери.
«Война» не имеет экзистенциального значения для России, даже если он и говорит об этом в риторике. Вывод российских войск из Украины не угрожает существованию российского государства и, скорее всего, даже не угрожает его собственному правлению.
Путин позаботился о том, чтобы на горизонте не появилось потенциальных преемников. Двое, кто был ближе всего к тому, чтобы бросить ему вызов, — оппозиционер Алексей Навальный и мятежник Евгений Пригожин - теперь мертвы.
У Кремля есть десятилетия опыта формирования внутренних нарративов, чтобы поддержать Путина. Он мог бы легко объявить о победе в Украине и начать сопутствующую информационную кампанию, чтобы оправдать свой поворот.
Но хотя у Путина есть возможность остановить «войну», захочет ли он когда-нибудь это сделать? Американские политики в основном отвечают на этот вопрос утвердительно, утверждая, что при достаточном давлении он может быть вынужден вывести войска из Украины или, по крайней мере, договориться о прекращении огня.
Чтобы изменить его расчеты, Вашингтон и его союзники ввели масштабные экономические санкции против России, предоставили Украине военное оборудование и поддержку разведки, а также изолировали Москву на мировой арене.
Под этой политикой скрывается убеждение, что Путин по своей сути оппортунист. Он прощупывает ситуацию и, обнаружив слабость, продвигается вперед, но, встретившись с силой, отступает. Согласно этой точке зрения, нападение Путина на Украину было обусловлено как его имперскими амбициями, так и восприятием слабости Запада и Украины.
По утверждению президента Джо Байдена, Путин испытывает «жажду земли и власти» и ожидал, что после начала военных действий на Украине «НАТО расколется и разделится».
Если таков диагноз, то правильный рецепт — продемонстрировать силу и стойкость. Поднять стоимость «войны» достаточно высоко, и в конце концов он придет к выводу, что его оппортунизм не окупается.
Но Путин не оппортунист, по крайней мере, в отношении Украины. Его наиболее заметные международные шаги были не столько оппортунистическими уловками для получения преимущества, сколько превентивными попытками предотвратить предполагаемые потери или ответить на предполагаемые провокации.
Военные действия России в Грузии в 2008 году были одновременно ответом на нападение этой страны на сепаратистский регион Южная Осетия и попыткой избежать потери контроля над территорией, которую она считала точкой опоры, способной помешать интеграции Грузии с Западом.
Когда Путин захватил Крым в 2014 году, он беспокоился о потере находящейся там российской военно-морской базы. Когда он вмешался в Сирию в 2015 году, он беспокоился о свержении Башара Асада, дружественного России лидера.
А когда он вмешался в президентские выборы в США в 2016 году, он отреагировал на попытки США подорвать его позиции в России — а именно, на публичную критику Соединенными Штатами российских выборов в 2011-12 годах и на разоблачение тайных финансовых сделок его приближенных в «Панамских бумагах» весной 2016 года.
Если Путиным в Украине движет оппортунизм — если этот гамбит является продуктом его имперской алчности, направленной на установление российского контроля над страной при любой возможности, — то его явно непопулярный подход к Украине с 2014 по 2021 год нуждается в объяснении.
После крымских событий в марте и апреле 2014 года украинское правительство было в замешательстве. Однако вместо того, чтобы предпринять агрессивные действия по захвату дополнительных территорий, Путин предпочел начать низкоуровневое повстанческое движение на востоке Украины, которое можно было использовать в качестве разменной монеты для ограничения внешнеполитических возможностей Киева.
В сентябре 2014 года, когда российские войска нанесли сокрушительное поражение украинским силам в городе Иловайске, Москва могла бы продвинуться дальше вдоль побережья Азовского моря, — создав сухопутный коридор из Крыма в Россию. Однако вместо этого Путин выбрал политическое урегулирование, согласившись на Минский протокол.
Даже после вступления в должность президента США Дональда Трампа, когда стало ясно, что Вашингтон не склонен помогать Киеву, Путин все еще удерживался от более масштабной военной операции или любой другой попытки расширить российское влияние в Украине. Такие упущенные шансы неуютно соседствуют с представлением о Путине как о мастере оппортунизма.
Нападение на Украину лучше понимать не как «оппортунистическую агрессивную войну», а как «несправедливую превентивную войну», которая началась, чтобы остановить то, что Путин считал будущей угрозой безопасности России.
По мнению Путина, Украина превращалась в антироссийское государство, которое может быть использовано Западом для подрыва внутренней сплоченности России и размещения сил НАТО, которые будут угрожать самой России.
На каком-то уровне американские чиновники понимают это. Как сказала директор национальной разведки Аврил Хейнс, «она видел, что Украина неумолимо движется в сторону Запада, в сторону НАТО и прочь от России».
«Вторжение» — удивительно рискованный шаг для Путина. На международной арене он избегает риска, делая просчитанные шаги и сводя к минимуму использование российских ресурсов.
Российский контингент в Сирии, насчитывающий всего несколько тысяч военнослужащих, оставался относительно небольшим и в основном зависел от российских ВВС.
Когда в 2019 году казалось, что президент Венесуэлы Николас Мадуро находится на грани свержения, Путин направил всего несколько сотен солдат, чтобы помочь ему удержаться на посту. Военный конфликт на Украине, напротив, стоил России более 100 000 жизней солдат и нанес неисчислимый ущерб ее экономике и международному положению.
То, что военные действия настолько не соответствует обычному расчету рисков Путина, говорит о том, что он принял стратегическое решение в отношении Украины, от которого не хочет отступать.
Решение Путина направить основную часть российской армии на Украину в 2022 году, а затем мобилизовать дополнительные силы подтверждает: Путин считает этот военный конфликт слишком важным, чтобы его провалить.
И, несмотря на все издержки его решения, Путин считает, что издержки бездействия были бы выше — а именно, что Россия не смогла бы предотвратить появление на Украине союзников Запада. Украина могла бы послужить плацдармом для «цветной революции» против самой России.
Путин считает, если он не добьется успеха сейчас — Россия обречена понести те же издержки. (Выделено ВиД.) Давление Запада вряд ли сможет заставить его изменить свое мнение и закончить военное противостояние на условиях, приемлемых для Киева и Вашингтона.
Если Путин не захочет прекратить военные действия на Украине, то конфликт может закончиться только одним из двух способов: либо Россия потеряет возможность продолжать свою кампанию, либо Путин не будет у власти.
Достичь первого результата, ослабив потенциал России, нереально. Поскольку Путин привержен военному конфликту и способен продолжать бросать в бой солдат и ресурсы, — российские вооруженные силы вряд ли потерпят крах.
Для победы над Путиным на территории Украины потребуется значительное увеличение боеприпасов, но только в 2025 году Соединенные Штаты начнут наращивать производство необходимых артиллерийских снарядов, и даже этого увеличения будет недостаточно для удовлетворения потребностей Украины.
Украине также необходимо продолжать отправлять солдат в бой. Запад может помочь с их обучением, но западные страны не готовы предоставить свои собственные войска.
К тому же, как показали два года военных действий, крупные наступательные операции крайне сложны перед перспективой подготовленной обороны.
Таким образом, остается второй путь к окончанию военного конфликта: уход Путина из Кремля. Попытка ускорить этот процесс может показаться привлекательной, но это непрактичная идея.
На протяжении десятилетий Вашингтон не демонстрировал способности успешно манипулировать российской политикой; попытка сделать это сейчас будет означать триумф надежды над опытом.
Путин, вероятно, уже считает, что Соединенные Штаты стремятся сместить его. Если они действительно начнут предпринимать шаги в этом направлении, он заметит изменения и расценит их как эскалацию. В ответ Путин может активизировать усилия России по сеянию хаоса в американском обществе.
Учитывая все риски, лучший подход для Вашингтона — играть в долгую игру и ждать, пока Путин уйдет. Возможно, он уйдет в отставку добровольно или будет вытеснен; несомненно то, что в какой-то момент он умрет.
Только когда он перестанет быть у власти, можно будет приступить к реальной работе по окончательному урегулированию военного конфликта на Украине.
До тех пор Вашингтон должен сосредоточиться на том, чтобы помочь Украине удержать линию фронта и предотвратить дальнейшие военные успехи России. Он должен продолжать навязывать Москве экономические и дипломатические издержки, но не ожидать от них большого эффекта. Главная цель такого давления — послать правильный сигнал союзникам США и сохранить в резерве рычаги влияния на постпутинскую Россию, избегая при этом критики внутри страны.
В то же время Вашингтон должен бережно относиться к своим ресурсам, расходуя их как можно эффективнее и убеждая Киев избегать крупных и расточительных наступательных операций.
Даже успешные на сегодняшний день наступательные операции Киева — включая внезапное нападение на Курскую область России в прошлом месяце — мало повлияли на общий ход конфликта. Это по-прежнему противостояние на истощение без признаков грядущего перелома для Украины.
Когда наступление на Курск ослабнет и Киеву удастся остановить продвижение России в Донецке, Вашингтон должен поддержать прекращение огня, которое остановит боевые действия.
Хотя Путин, конечно, может нарушить любое соглашение, преимущества прекращения огня перевешивают риски. Прекращение огня позволит Украине укрепить оборону и обучить больше солдат, а Запад сможет подстраховаться, продолжая поставлять стране оружие.
Самое главное, прекращение огня позволит предотвратить гибель солдат и мирных жителей в конфликте, который не имеет реального финала до тех пор, пока Путин не уйдет.
Однако когда Путин уйдет, Вашингтон должен быть готов к принятию плана. Плана, который не только урегулирует военный конфликт между Украиной и Россией, но и создаст позитивную основу для европейской безопасности. Безопасность, которая ослабит военную напряженность, снизит риск конфликта и предложит видение, которое смогут принять новые российские лидеры в Москве.
Для этого потребуется смелое руководство, напористая дипломатия и готовность к компромиссу в Москве, Киеве, Брюсселе и Вашингтоне.
Перевод ТК Briefly.
На снимке: Путин принимает парад ВМФ в Санкт-Петербурге. Июль 2024 года.
