«Телеграфисты» о внешней и внутренней политике российских властей
02.01.2021 Политика

«Телеграфисты» о внешней и внутренней политике российских властей

Один из наиболее авторитетных телеграм-каналов, «Кремлевский безбашенник», опубликовал буквально перед наступлением нового года оценки внешней (политолог Александр Морозов) и внутренней политики (президент Европейской ассоциации политических консультантов российских властей Игорь Минтусов).  Вышло жёстко, но не сказать, чтобы не по делу.

Александр Морозов

В 2020 году поражала веерная, хаотическая эскалация, производимая не только по периметру, но и по всей ойкумене. Отправили военных медиков во время пика эпидемии в северную Италию, затем устроили скандал из-за одной колонки в итальянской газете. Отношения с Чехией превратили в череду мелких скандалов. Отношения с Германией, как принято теперь говорить, «худшие, чем за весь постсоветский период». В Карелии решили вдруг открыть муляж концлагеря для детей периода «финской оккупации» - зачем? В чем смысл обострения отношений с Финляндией? Зачем скандальное заявление Лаврова в Боснии и Герцеговине? МИД Румынии вызвал посла РФ после заявления Захаровой.

Высылки российских дипломатов в 2020 году сыпались гроздьями: из Болгарии, Чехии, Норвегии, Нидерландов, Словакии и даже Колумбии.

Поразил Вячеслав Никонов: прямо в момент, когда Путин проводил заседание ЕАЭС, Никонов вдруг заявил, что «Северный Казахстан - наш», за чем последовал дипломатический скандал. 

Владимир Фролов деликатно называет российскую внешнюю политику 2020 года «стратегией окапывания и ожидания». Андрей Кортунов менее деликатен и пишет о том, что это уже «политика бункера». Россия захлопывает дверь, погружается в изоляцию. Раздаются и голоса: «Давайте быстрее рвать все связи!». Сергей Кургинян требует за полтора года «выйти из Европы». Куда выйти? В Азии АСЕАН в этом году создал зону свободной торговли без России. Обосновать место России «при Китае» в его глобальной конкуренции с США убедительно не удается. Индия? Но российские внешнеполитические эксперты признают, что Индия будет ориентироваться на США. 

Экономические власти — правительство, Центробанк — готовятся адаптироваться к следующему этапу санкций. Впереди — Байден.

В течение десятилетия ключевым словом российской политики было слово «суверенитет». Его намазывали на каждый бутерброд. Суверенитет духовный, информационный, цивилизационный, продовольственный, культурный, социально-культурный, идеологический и т.д. К концу десятилетия это слово превратилось в «Сезам, откройся!», в бюрократический ключ к любой теме. Каждый чиновник стал повторять как мантру слова «У России два союзника — армия и флот!». Совершенно забыв о том, что российский император, который ее произнес, построил франко-русский военный и политический  союз, который определял жизнь континента между 1880 и 1914 гг.  

Риторика одиночества, изоляции, непрерывно воспроизводимой обиды на все окружающие народы, накачка «суверенитета» как оскорбительного вызова другим народам, - все это производится ежедневно разными акторами российской политики — депутатами обеих палат, телеэкспертами, МИДом, политическими редакциями крупных медиахолдингов, университетскими профессорами. Градус этой пропаганды — уже военный. Она как будто с опережением вышла за границы «мирного периода» истории. 

Хочется сказать: «Притормозите!». Но сказать это — некому. Нет адресата. У всех такое чувство, что эскалация растет неконтролируемо. «Сама». Как снежный ком. Год ковида разрывает связи, создает противоэпидемическую изоляцию, громкий хор московских реваншистов разных мастей умножает ее на два. В 2021 год страна входит с политическим классом, который разместил Россию на другой планете солнечной системы в окружении враждебной галактики. Надо бы сбросить скорость наращивания конфликтности. Но — как и кто это должен сделать? Окидывая взглядом российский политический ландшафт, невозможно найти ответа на этот вопрос.

Игорь Минтусов

«Не белая и не пушистая» внутренняя политика России.

 «Вы можете выбрать машину любого цвета, при условии, что этот цвет будет черным»                     

 (Генри Форд, основатель компании «Форд».)

На пресс-конференции 17 декабря журналист ВВС Стивен  Розенберг задал президенту России вопрос, краткая суть которого заключается в том, что Россия винит в постоянной напряженности между ней и странами Запада внешние силы. Чувствует ли сам президент ответственность за это, или российские власти «белые и пушистые»?». «По сравнению с вами – да! Мы белые и пушистые», - ответил президент. 

Можно согласиться с президентом России, что во внешней политике российские власти по сравнению с США действительно выглядят как «белые и пушистые», когда речь идет о паритете в гонке вооружений, которые США в последние годы методично разрушают. 

Однако, насколько Россия «белая и пушистая» в своей  внутренней политике? Существует много признаков, по которым, с моей точки зрения, власть «белой и пушистой» во внутриполитических делах в России назвать нельзя.

1. Власть баррикадируется.

За последние месяцы уходящего 2020 года юридические строители баррикад вокруг интересов правящей партии и защищающей ее  силовой элиты перешли на двухсменную работу без выходных. Бетонирование бетонных стен во внутренней политике России идет полным ходом. Ужесточение законодательства наглядно отражает своеобразную запретительную «idéefixe» власти. 

Складывается впечатление, что ограничение или сокращение свобод и прав граждан в России стало главной целью работы  ГосДумы за последние  месяцы. Ужесточение контроля над Интернет-пространством: закон о блокировке YouTube и Facebook за «цензуру», запрет на политагитацию в соцсетях.  Законопроект о признании иностранными агентами физических лиц, в расширительную трактовку которого попадает большая часть российских граждан. Выйдя в offline, мы видим пакет законопроектов об ужесточении проведения митингов и пикетов, штрафы за продажу гаджетов без установленного отечественного ПО и прочее, прочее, прочее. 

Одержимость запретами, выраженная в принятии вышеперечисленных законодательных инициатив, вряд ли повлияет на жизнь россиян в положительном ключе. Но, помимо этого очевидного вывода, можно сделать и другой. Власть начинает чувствовать себя неуверенно по отношению не к внешним, а к внутренним угрозам в стране. А что такое «внутренние угрозы» для власти в стране? Общественная и гражданская политическая активность граждан , которая в теории может привести к смене власти. Поэтому власть компенсирует эту неуверенность ужесточением законов, направленных на усиление контроля за гражданами и  их общественно-политической активностью. Отсюда и звонкие ярлыки «иностранный агент» для физических лиц, граждан России. Еще один шаг, и «иностранный агент» легко превращается во «врага России». Все это уже мы проходили в 1930-е годы в СССР. Все это было.

2. Выбор без выбора. 

Журналист в своем вопросе Владимиру Путину не зря акцентировал внимание на том, что тот «находится 20 лет у власти». За 20 лет прошла очень большая эволюция взглядов власти на оппозицию. В 2002 году тогдашний президент России В.Путин отдыхал, катаясь на горных лыжах с лидером оппозиционной политической фракции СПС в ГосДуме Б.Немцовым.  В 2003 году тот же президент поздравлял лидера партии «Яблоко» Г.Явлинского с преодолением 5% барьера по прохождению в ГосДуму. (Позже выяснилось, что это было преждевременно, «Яблоку» в итоге не хватило 0,5%).  И так далее, и так далее.

А что сейчас? Оппозиция, пользующаяся определенной долей поддержки населения, вынуждена справляться с бесчисленной плеядой искусственных (!) препятствий на пути попадания в законодательные, муниципальные, региональные органы власти. Я имею в виду знаменитый «муниципальный фильтр». Складывается впечатление, что «белая  и пушистая»  российская власть не может допустить на стратегически важные позиции в политических институтах представителей: 

А) с иным мнением и повесткой, отличной от партии власти;

Б) ярко и активно критикующих ЕР и власть в целом.

На людей, которых уже не зазорно назвать «вечной несистемной оппозицией», заводятся административные (в лучшем случае) и уголовные дела по статьям, пространно и абстрактно написанным, формулировками  которых можно объяснить неправомерность,  по сути, любого действия любого гражданина. «Закостенелость» и необновляемость власти все больше становится похожей на нормальность и обыденность. Разве может  являться  «белой  и пушистой» в глазах либеральных и лояльных граждан та власть, которая:

1. Строит юридические бастионы, защищая себя от общественного контроля и делая себя, по сути, неуязвимой  перед законом?

2. Создает  фактически  невозможность проголосовать гражданам  за тех, за кого они считали бы нужным и хотели бы проголосовать на выборах?

Из этих двух пунктов можно сделать вывод, что внутриполитически власть в России слаба. Сильная власть имеет достаточный набор мотивирующих идей, целей, программ, которые объединяют вокруг себя большие общественно-социальные группы и приводят эти группы  в соответствующее движение по направлению к целям, результатам, достижениям. Слабая власть, не имея ресурсов мотивировать общественно-социальные группы, сосредоточена на удержании достигнутого и отсечении своих потенциальных конкурентов на дальних подступах к властным вершинам. Слабая власть не уверена, что она может победить в открытой конкурентной борьбе на выборах, поэтому открытые и конкурентные выборы слабая  власть не устраивает. Это все ведет к негативной селекции, социально-политической  стагнации и в итоге - к глубокому социально-политическому кризису, который будет не в следующем году.  Это - мой оптимистичный прогноз на следующий год.

Постскриптум от наблюдателя под ником «Юрий Долгорукий».

Соглашусь с Игорем Минтусовым, но лишь отчасти.  Поведение власти во взаимодействии с оппозицией, действительно, выдает сомнения, колебания и неуверенность первой. Важно понимать при этом, что и оппозиция и власть в настоящий момент у нас примерно одного качества. Тут возникает интересный парадокс: власть, не ощущая себя достаточно уверенной перед оппозицией, проецирует на нее свои глубинные страхи, хотя оппозиция не обладает и пятой долей этого воображеимого потенциала. В итоге, проекция страхов делает низкокачественную, неразвитую в политическом смысле оппозицию более важным и значимым актором, чем это есть на самом деле. 

И вот тут парадокс No2 - это дополнительное значение, спроецированную важность оппозиция приобретает и в глазах населения и, разумеется, в своих собственных глазах. В действии простейший принцип: «Если их боятся, значит есть за что. Если они могут напугать, значит сильные». Таким образом, установкой заградительных кордонов система, наоборот, добавляет оппозиции дополнительных очков. Социально-политический кризис, упомянутый Минтусовым, в этой ситуации, конечно, неизбежен. Только он будет структурно более сложным, а ментально - более глубоким. Одно дело, когда после кризиса система выравнивается и приходит в баланс, благодаря тому, что прошлые оппозиционеры становятся вполне респектабельными официалами и начинают претворять в жизнь свою программу. Другое дело, если все софиты направлены на них, а программы… нет. Потому что не было изначально достойного и независимого смыслового наполнения, а была иллюзия оригинальности идеи, родившаяся в ходе политической борьбы.

А программы действительно нет. Я об этом уже много раз говорил, иллюстрируя это на примере мосгордумы, где даже системные оппозиционеры попросту «отбывают номер». От внесистемных же, не обладающих опытом политической работы (не путать с опытом политического протеста), ждать приходится еще меньше.

Система зря так сильно сопротивляется им. Впустить в себя и поглотить - гораздо более надежный и безболезненный способ. К сожалению, для этого нужно адекватно оценивать обстановку, а разболтанность и тревожность мешают это сделать.

Иллюстрация: примерно так видят обстановку вокруг России власти страны.

Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии