Охранительство по-научному
«Момент, когда все наши мысли и поступки должны быть под полным контролем, а общество должно объединиться перед лицом внешней угрозы в лице коллективного Запада — не лучший момент для неоднозначных споров». Тезис о том, что «все наши мысли» должны быть под контролем, прямо восходит к Оруэллу, но приведённое высказывание принадлежит не писателю или оголтелому публицисту, а учёному - доктору филологических наук профессору СПбГУ Аполлинарии Аврутиной. Положительно, разум профессора вышел из-под контроля.
Что же так потрясло его? А заочный спор русского националиста Егора Холмогорова и первого заместителя председателя ДУМ РФ Дамира Мухетдинова о роли Золотой Орды в формировании российской государственности.
Эфенди Мухетдинов, как можно понять, уверен, что российское государство — это этап развития Хазарского каганата и Золотой Орды, а господин Холмогоров настаивает, отвечая ему, что история российского государства - это история русского народа.
Отчитывая обоих (Мухетдинова побольше, отметим), Аврутина справедливо задаётся вопросом, кого считать русскими и с какого времени вести отсчёт и в подкрепление тезиса приводит высказывание Льва Гумилёва (куда же без него, когда дело доходит до Великой Степи и татар), в котором он отмечает, что «этническое значение происшедшего в 1380 г. на Куликовом поле оказалось колоссальным. Суздальцы, владимирцы, ростовцы, псковичи пошли сражаться на Куликово поле как представители своих княжеств, но вернулись оттуда русскими, хотя и живущими в разных городах. И потому в этнической истории нашей страны Куликовская битва считается тем событием, после которого новая этническая общность — Московская Русь — стала реальностью, фактом всемирно-исторического значения.»
В изложении Аврутиной позиция Гумилёва такова, что до Куликовской битвы русский этнос существовал в виде большого количества княжеств, которые все были русскими и православными, но друг к другу относились по-разному и даже враждовали, нередко обращаясь за помощью друг против друга в Орду, приводя друг на друга татарские войска, а после этой битвы возникло государство Русь. При этом критик двух названных полемистов не замечает (как и Гумилёв, к слову, - он тоже был не вполне академическим учёным, пассионарность захлёстывала), что каким-то чудесным образом тут смешиваются – или подменяются – два понятия: нация-этнос и политическая (гражданская) нация, что даёт посыл для выведения из этнического единения формы государственности.
Если же говорить о том, как формировались институты российской государственности - Московского княжества, затем царства, а затем Российской империи, то Мухетдинов оказывается, на мой взгляд, поближе к истине, и сама Аврутина прямо пишет, что Московское царство наследовало Хазарскому каганату и Золотой Орде, и тот факт, что оно «вбирало в себя культуры соседей» ничего не отменяет.
Проблема – и трагикомизм – ситуации на самом деле в другом, в том, что уважаемый профессор Аврутина переводит научный (хорошо – околонаучный) спор в идеологическую плоскость, утверждая, что такие споры в нынешней ситуации неуместны и опасны для единства РФ, но сама ввязывается в этот спор с позиций охранительства. Тот случай, когда лучше бы промолчать.
Закончу тем же Л. Гумилевым: «Анализируя этническую историю Руси-России, - писал он, - необходимо принимать во внимание этногенезы всех народов нашей Родины. Каждый из этих этносов, обладая своим этническим возрастом и соответствующим ему пассионарным потенциалом, оказывал мощное влияние на ход этногенеза всего суперэтноса. И, только учтя весь спектр этнических контактов и их социальных последствий, можно приблизиться к истинному представлению о прошлом Отечества».
И о настоящем и будущем тоже.
