Кто в России боится снятия западных санкций
Дональд Трамп уже не торопится, но все еще надеется закончить войну между Россией и Украиной. Состоится ли сделка — непонятно, но по крайней мере в Кремле ее всерьез обсуждают. Если переговоры увенчаются успехом, это будет означать снятие с России значительной части санкций, если не увенчаются — санкции могут, наоборот, ужесточиться. Второй сценарий не принесет российскому бизнесу ничего хорошего, но и первый — несет риски. Авторитетные эксперты в области экономики Александра Прокопенко и Александр Коляндр поговорили с чиновниками и бизнесом в России о том, чего они ждут и боятся и опубликовали в издании-иноагенте The Bell итоги своих изысканий.
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+
Как может выглядеть снятие санкций
Санкции — один из ключевых элементов на переговорном столе: США и обещают их ослабление вплоть до полного снятия в качестве пряника, и грозят усилением в качестве кнута.
Использование кнута выглядит менее вероятно с учетом значительной исчерпанности санкционного арсенала. Перспективы «сокрушительных» санкций, а именно введения запретительных таможенных пошлин на товары из стран, закупающих российскую нефть вопреки санкциям США, туманны, даже несмотря на поддержку идеи тремя четвертями сенаторов, которые готовы наделить президента такими полномочиями. Пошлины в несколько сот процентов не будут иметь смысла, если Трамп сохранит нынешние и так запредельные тарифы на товары из Китая — главного покупателя российской нефти. А если США и Китай придут к компромиссу, то новое введение пошлин сведет компромисс на нет. Но увязка таможенных пошлин с нарушением санкций и расширение применения вторичных санкций Вашингтоном вполне возможны — это будет и в духе идей торговых войн, и не рискует взвинтить стоимость бензина в США на фоне и так падающих цен на нефть.
Что же касается пряника, то ослабление американских ограничений хоть и принесет облегчение российской экономике, но все равно вряд ли кардинально улучшит ситуацию. За три года структура российской экономики сильно изменилась, и у санкций внутри России появились влиятельные сторонники. Кроме того, сложные современные системы комплаенса не преодолеваются указами Белого дома, как бы этого ни хотелось президенту Путину.
Сама Россия продолжает настаивать на том, что все санкции, введенные Западом, незаконны и должны быть сняты полностью. Такой подход долгое время сводил на нет любые возможные переговоры о постепенном ослаблении рестрикций в обмен на политические шаги Москвы. Отход от этой позиции впервые произошел в марте, когда Россия предложила фактически обменять прекращение огня на море на снятие некоторых санкций, формально относящихся к сельскому хозяйству (о лукавстве тех требований мы писали тут).
Теперь, по словам человека, знакомого с ходом переговоров, Россия намекает, что США могли бы надавить на партнеров по санкционной коалиции и убедить их снять или ослабить санкции. Этот подход уже присутствовал в мартовских предложениях России, которые заключались в том, чтобы вернуть государственный Россельхозбанк в систему SWIFT, зарегистрированную в Европе и регулируемую не США, а дюжиной центральных банков западных стран, включая Европейский центробанк.
Еще одна проблема состоит в том, что Трамп сможет быстро снять только часть американских санкций — те, что были введены в рамках двух объявленных и ежегодно продлеваемых чрезвычайных положений. Для России же более важны санкции, введенные в рамках закона CAATSA 2017 года. Их полностью снять президент без согласия Конгресса не может — а это потребует времени и, возможно, преодоления сопротивления.
Трамп мог бы временно приостановить действие закона по соображениям национальной безопасности, но это вряд ли устроит Москву: она уже сталкивалась с многолетней приостановкой поправки Джексона-Вэника, которая продолжала висеть дамокловым мечом над российской торговлей. По тем же соображениям Россию вряд ли удовлетворит и генеральная лицензия, которая выводила бы какие-то компании или операции из-под санкций.
Между санкциями США и Евросоюза есть значительная разница. Самая главная и принципиальная — в территориальном подходе. Американские санкции экстерриториальны, то есть они грозят наказанием и потенциальным отключением от долларового мира любой компании в любой стране, которая нарушает запреты Вашингтона. Именно угроза применения вторичных санкций заставляет, в частности, китайский бизнес быть осторожным с Россией — китайская система платежей Unionpay почти не работает с российскими банками, китайские инвесторы не идут в Россию, покупатели нефти отказываются принимать танкеры из черного списка Минфина США.
Угроза вторичных санкций делает более дорогим импорт, удорожает трансграничные расчеты и постоянно угрожает сбоями экспорту нефти. Снятие санкций или даже их приостановка со стороны США снимет угрозу расширения и вообще применения вторичных санкций. Это будут приветствовать и импортеры, и экспортеры в России.
Санкции Европы, главного торгового партнера России до вторжения в Украину, традиционно не применяются против третьих стран и не несут угрозы вторичных санкций. Наибольшее приближение к этому режиму — недавнее требование Еврокомиссии к экспортерам серьезно проверять своих покупателей на предмет возможного реэкспорта санкционного оборудования и товаров в Россию. Но дальше этого пока ЕС не идет. Сейчас санкции ЕС на фоне американских выглядят беззубыми, но при снятии последних они становятся ключевыми, и снимать их, судя по всему, Европа не собирается, по крайней мере до подписания всеобъемлющего мирного соглашения. И это проблема: вряд ли хоть один глобальный банк возьмет в клиенты человека или компанию, остающихся под европейскими и британскими санкциями, даже если санкции США будут сняты.
Вряд ли Путину, поручившему удвоить капитализацию фондового рынка, стоит надеяться и на скорое возвращение портфельных инвесторов в прежних объемах. «Я не верю, что с российских ценных бумаг снимут санкции. А даже если и так, я думаю, большинство американских инвесторов будут весьма осторожны, в первую очередь из-за репутационных рисков», — говорит управляющий фондом из Калифорнии:
«Ситуация не вернется к „норме” практически ни при каком мыслимом сценарии, по крайней мере пока Путин управляет Россией».
Нет уверенности и в том, что в случае снятия американских санкций в Россию вернутся Visa и MasterCard. Во-первых, европейские и британские санкции останутся, а во-вторых, в самой России теперь им придется конкурировать с местной платежной системой «МИР».
Для многих секторов из тех, где импортозамещение не удалось, Европа, долгие годы бывшая главным торговым партнером России, — важнее, чем США. России нужны европейские станки, запчасти, комплектующие для авиации, железных дорог, промышленности. Почти все, что нужно, подпадает под категорию товаров двойного назначения. Вряд ли США будут готовы снять ограничения на них. Впрочем, если при снятии санкций на технологический экспорт, Европа оказывается в сложном положении — готова ли она будет отдать российский рынок американцам — грубо говоря, уступить долю Airbus Boeing.
В России не все рады
Российский бизнес публичная дискуссия о снятии санкций скорее нервирует, чем воодушевляет. Компании по-прежнему ждут от власти понятных правил и доверия. Дело в том, что само устройство экономики за три года войны с Украиной изменилось: возникли новые ниши на рынке, снизилась конкуренция и, как следствие, появились большие и влиятельные группы бенефициаров текущего экономического положения.
«Я зачем кредиты под 23% брал? Чтобы они открыли рынок и я в долгах остался?» — возмущается в разговоре с The Bell СЕО российской логистической компании.
Он рассказал, что добиться от властей каких-то однозначных сигналов о будущем санкций довольно сложно. «Непонятно не только что там у западников, но и какие условия возвращения придумают наши», — отметил он.
Логика подхода Трампа к международной торговле подсказывает, что США будут добиваться открытия России для своих товаров и услуг, включая, например, продовольствие, находящееся под запретом с 2014 года. Но Россия 2025 года отличается от России начала 2000-х, когда западный бизнес рвался в растущую на 7% в год и голодную к потреблению страну с отсталым сектором товаров и услуг. Сейчас и роста такого нет, и реально располагаемые доходы перестают расти, и рынок занят российскими компаниями и китайскими товарами.
Путин, когда перспектива снятия санкций стала казаться реальной, поручил правительству разработать правила возвращения западных компаний в Россию. Правительство должно изучить, как отрегулировать взаимодействие российских компаний с иностранными конкурентами, чтобы обеспечить отечественным производителям преимущества. Обязательными условиями для возвращения будут локализация технологий до определенного уровня и размещение максимально возможной производственной цепочки в России.
«Иллюзий о том, что на границе стоит очередь из западных компаний, желающих вернуться, нет. Но мы, например, вложились в расширение производства и дистрибуцию. Если сейчас на рынок вернутся западники или придут китайцы, нам не выжить», — говорит The Bell топ-менеджер одной из производственных компаний.
«В правительстве кивают на Кремль, Кремль загадочно молчит или отделывается лозунгами про защиту бизнеса, который провозглашают уже в третий раз за пятилетку», — описывает неопределенность GR-менеджер одной из госкомпаний. The Bell ранее опросил 60 различных западных фирм, и ни одна из них не продемонстрировала готовности вернуться на российский рынок. В то же время западные трейдеры сырьевых товаров, страховые компании и судоходные операторы начали активно консультироваться с юристами, оценивая перспективы возобновления торговли с Россией на фоне обсуждений о смягчении санкций со стороны США, писала Financial Times со ссылкой на опрошенных юридических консультантов.
«Инфляция и цены припадут из-за открытия импорта, рубль ослабнет. Думаю, разрешат импорт оборудования, но будут защитные тарифы для обеспечения нормальной конкуренции импортозамещенных отраслей», — формулирует возможную конструкцию постсанкционного регулирования руководитель и совладелец одной из крупных промышленных компаний. К «импортозамещенным» отраслям собеседник The Bell относит сельское хозяйство, IT, машиностроение, автопром, который удачно «заместился» китайскими автомобилями.
Главное, на что надеется бизнес в результате снятия санкций, — сильное снижение стоимости транзакций и затрат на торговые валютные операции. «Но пока мы на это все смотрим философски, — признается собеседник The Bell. — Если коротко, то это очередной вызов для бизнеса. Нужны гарантированно устойчивые изменения и правила. Доверие».
Кто будет недоволен
За три года войны в России сложились влиятельные группы бизнесменов, профитирующих на текущем санкционном режиме. Это и компании, которые зарабатывают на параллельном импорте (ввоз в Россию товара без разрешения правообладателя), и многочисленные посредники при оплате и импорте подсанкционных товаров и услуг, и российские производители, вложившиеся в импортозамещение и занявшие ниши ушедших иностранцев. Власти пытаются гибко подходить к регулированию внутренних санкций в ручном режиме, редактируя списки товаров.
Например, на прошлой неделе Минпромторг исключил из параллельного импорта ноутбуки HP и Fujitsu и нелечебную косметику. Исключение из перечня для параллельного импорта нелечебной косметики в министерстве объяснили ростом внутреннего производства и ввозом из дружественных стран. Доля российских предприятий в производстве парфюмерно-косметической продукции оценивается Минпромторгом в 68,1%, при этом средняя недозагруженность мощностей составляет 40–60%. Ежемесячно по параллельному импорту в Россию попадает товаров на $4 млрд.
Но воспользоваться трехлетним отсутствием конкурентов смогли далеко не все, напоминает владелец одной из крупнейших промышленных компаний.
«Посмотрите на автопром: как только конкуренция с западными производителями исчезла, все поглотил Китай, а российских автомобилей больше не стало», — приводит он самый яркий пример.
Часть рынка одежды западных марок захватили турецкие компании, не боящиеся ни репутационных издержек, ни санкционных наказаний в США, где они не работают.
При открытии рынка конкурентное преимущество останется у тех, кто за это время что-то получил бесплатно и сумел этим воспользоваться, но таких немного, продолжает он.
Остальным предстоит доказать, что они действительно могут конкурировать с западными брендами: «Зачем государству думать о швейной мастерской? Если она шьет хорошо и продает дешевле, покупатель это оценит».
Возможному открытию российского рынка точно не будут рады сельхозпроизводители. В 2014 году Россия ввела «продуктовые санкции», запретив ввоз продуктов питания из Евросоюза, США, Австралии, Канады и Украины. Позитивными последствиями эмбарго стали рост сельского хозяйства и пищевой промышленности (в частности, выросло производство мяса, молочных продуктов, овощей и зерновых), а также снижение зависимости от импорта. Но также это относится к росту цен. За десять лет с момента введения эмбарго (с лета 2014-го по лето 2024-го) стоимость сливочного масла увеличилась почти в три раза, мороженая рыба подорожала в 2,5 раза, яблоки — в 2,4 раза. Примерно вдвое подорожали говядина, курица и молоко.
Что мне с этого?
Открытие рынка может оказать дезинфляционное влияние на продукты питания и другие товары. Но российским производителям в таком случае придется конкурировать с западными. А к этому готовы, похоже, далеко не все.
Примечательно, что отношения Кремля и бизнеса таковы, что даже перспективы ослабления санкций вызывают тревогу и недоумение, создавая напряжение между властью и предпринимателями.
Пока сохранение санкций — базовый сценарий, на который опираются российские власти. В настоящее время российская экономика выглядит достаточно устойчивой, чтобы справиться с краткосрочными проблемами. Экономический рост будет ниже, чем в предыдущие два года, но, в отличие от Китая, Путин не зацикливается на цифрах и уже сигнализирует о том, что рост может быть ниже. Однако в долгосрочной перспективе устойчивость экономики неопределенна и сильно зависит от внешних факторов, включая глобальные экономические условия (тарифы и цены на нефть) и санкции.
