Дальнобойные ракеты не помогут Киеву победить

На фоне роста сообщений об обсуждении в США и ЕС вопроса не разрешить ли Киеву атаковать цели в глубине России новым НАТОвским оружием, отдельный интерес представляет статья в Foreign Affairs профессора международных и общественных отношений в Колумбийском университете старшего научного сотрудника по оборонной политике в Совете по международным отношениям Стивена Биддла: он доказывает, что никакие «вундервафли» не помогут Зеленскому одержать стратегическую победу.

Как украинские официальные лица, так и внешние критики утверждают, что администрация Байдена преувеличивает риск эскалации, неоправданно лишая Киев критически важных военных возможностей. Прежде чем давать оценку, важно понять, насколько ценными в военном отношении будут глубокие удары для Украины. Как изменится прогноз развития конфликта, если США снимут ограничения, а Киев обретет необходимый потенциал. Только тогда можно будет судить, стоят ли военные выгоды риска эскалации.

С сугубо военной точки зрения ограничения никогда не помогают. Предоставление Украине средств и разрешения на нанесение ударов вглубь территории Росси, безусловно, повысило бы боевую мощь Украины. Но разница вряд ли будет решающей.

Чтобы добиться переломного эффекта, Украине придется сочетать эти удары с жестко скоординированным наземным маневром такого масштаба, который ее войскам пока не удается освоить в этом конфликте. В противном случае преимуществ, которые Украина может извлечь из дополнительного потенциала глубоких ударов, вероятно, будет недостаточно, чтобы переломить ситуацию.

Конфликт на Украине уже более года является войной на истощение. Обе стороны заняли глубоко эшелонированную оборону, которую исторически очень трудно прорывать. Отвоевать позиции все еще возможно, особенно для численно превосходящих русских, но продвижение идет медленно и требует больших затрат как жизней, так и материальных средств.

Украине потребуется гораздо больше, чем скромные улучшения в потенциале, чтобы преодолеть российскую оборону и превратить нынешнюю позиционную войну в маневренную, когда территорию можно завоевать быстро, с приемлемыми затратами и в больших масштабах. 

Недавние успехи Украины в Курской области иллюстрируют сложность перелома хода военного конфликта. Украина атаковала необычайно плохо подготовленный участок, что позволило украинским войскам быстро занять позиции. Но по мере прибытия российских резервов продвижение ВСУ замедлилось, и представляется маловероятным, что Киеву удастся совершить какой-либо серьезный прорыв.

Захват небольшой части российской территории может укрепить позиции Украины на переговорах, ослабить давление России на украинскую оборону в Донбассе или политически ослабить президента России Владимира Путина, но вряд ли существенно изменит военную картину.

Существует несколько способов, с помощью которых усиление украинского потенциала по нанесению дальних ударов могло бы в принципе изменить ход конфликта.

Киев мог бы поразить удаленные объекты материально-технического обеспечения и командования, российские авиационные или военно-морские базы, места сбора сухопутных войск, оружейные заводы или вспомогательную инфраструктуру, гражданскую энергетическую промышленность или центры российского политического контроля, такие как Кремль.

Нанесение ударов или угроза нанесения ударов по таким целям снизит эффективность наступательных операций России, ослабит ее обороноспособность, сделает военные действия менее устойчивыми в долгосрочной перспективе и увеличит стоимость противостояния для Путина и российского руководства.

Однако есть основания сомневаться, насколько значительным может быть любой из этих эффектов. Для начала, системы для нанесения дальних ударов стоят дорого. Помощь США Украине ограничена строгим лимитом расходов, что делает невозможным предоставление таких систем без сокращения других видов помощи.

Если бы дорогостоящие системы давали непропорционально высокие результаты, их стоимость могла быть оправдана. Однако для поражения удаленных целей требуется точное наведение — технология, уязвимая для контрмер. Когда в ходе этого конфликта одна сторона начинала применять новое оружие, другая быстро приспосабливалась.

Например, даже если дорогостоящее высокоточное оружие, такое как ракета HIMARS или управляемый артиллерийский снаряд Excalibur, было очень эффективным, когда украинские войска только начали его применять, оно потеряло свою эффективность всего за несколько недель, когда российские войска адаптировались к нему.

Дальние удары будут иметь столь же короткий промежуток времени, в течение которого они могут принести реальную пользу. Украина должна будет развернуть свои новые возможности в больших масштабах и сразу, объединив их с наземными маневрами, чтобы прорваться через российские линии. 

Осуществить все это далеко не просто. В ходе наступления летом 2023 года украинские военные не продемонстрировали способности к координации сил в масштабах, необходимых для решающего прорыва. Более дальнобойное оружие сделает эту координацию еще более сложной.

В 2023 году украинские лидеры утверждали, что масштабная синхронизация невозможна при борьбе с противником, оснащенным современными беспилотниками и артиллерией. Многие американские офицеры считали, что проблема заключается в недостаточной подготовке украинцев. В любом случае, нет причин ожидать, что динамичная, крупномасштабная интеграция дальних ударов и ближнего боя будет более осуществима для Украины сейчас, чем более простая версия год назад.

Однако без такой операции небольшое количество дорогостоящих систем дальнего удара будет потреблять значительную часть американского бюджета на оказание помощи в обмен на незначительное увеличение способности Украины наносить потери в позиционной войне.

Синхронизация наземных сил — не единственный способ, с помощью которого дальние удары могут изменить ход конфликта. Вместо того, чтобы нацеливаться непосредственно на российские вооруженные силы, Украина могла бы использовать эти возможности для нанесения ударов по поддерживающим войну российским отраслям промышленности, таким как производство танков и боеприпасов, нефтеперерабатывающие заводы, электростанции и другие элементы энергетической инфраструктуры, а также по центрам политического контроля.

Целью будет либо подорвать способность России поддерживать военные действия, либо ослабить ее волю к этому.

Однако исторические данные о подобных атаках не внушают оптимизма. Во время Второй мировой войны союзные войска проводили массированные кампании бомбардировок с целью уничтожения немецких и японских городов и промышленных объектов. Американские войска неоднократно наносили удары по городам и инфраструктуре Северной Кореи во время Корейской войны и по городам и инфраструктуре Северного Вьетнама во время Вьетнамской войны. Эти удары никогда не ломали решимости страны, против которой были направлены.

Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, возможно, и сыграли решающую роль в принуждении Японии к капитуляции в 1945 году, но сегодня никто не предлагает наносить ядерные удары по российским городам.

Более поздние и менее масштабные кампании по нанесению высокоточных бомбовых ударов оказались немногим лучше. Таким образом, десятилетия истории дают мало оснований для уверенности, что Украина сможет сломить волю России к борьбе с помощью скромной бомбардировочной кампании. 

Некоторые аналитики считают, что наиболее полезным результатом стратегических бомбардировок является их способность отвлечь военные усилия противника с наземной войны на противовоздушную оборону, или способность уничтожить производство оружия противника, тем самым ослабив его полевые силы.

Однако ни то, ни другое в достаточно широких масштабах сделать невозможно. Во время Второй мировой войны союзные державы использовали более 710 000 самолетов, чтобы сбросить на Германию более 2 миллионов тонн бомб за три с половиной года, и при этом производство оружия в Германии росло с января 1942 по июль 1944 года.

Только в последние месяцы войны, после того как немецкие ВВС были практически уничтожены, эта грандиозная кампания вывела из строя немецкие сухопутные войска. Даже с учетом современных технологий никакая передача западного оружия сегодня не позволит Украине провести кампанию, хоть отдаленно сопоставимую по масштабам. А если бы это и произошло, то у России есть доступ к иностранному оружию и технике из таких стран, как Северная Корея и Китай, которые останутся вне досягаемости украинских ударов.

Конечно, нанесение более масштабных дальних ударов помогло бы Украине. Повреждение заводов или инфраструктуры внутри России могло бы, например, поднять боевой дух украинцев, но это не изменит военную ситуацию на земле.

Учитывая это, партнеры Киева должны задаться вопросом, стоят ли скромные военные выгоды риска эскалации. Ответ будет зависеть от оценки вероятности расширения конфликта, а также от толерантности западных правительств и общественности к риску.

Последнее, в конечном счете, является оценочным суждением. Один лишь военный анализ не может указать, где провести черту. Что он может сделать, так это предсказать последствия политических решений на поле боя. Если Запад снимет ограничения на дальние удары, последствия вряд ли приведут к решительному изменению траектории конфликта. 

Перевод ТК Briefly.