Как 2020-й изменил Путина и российскую политику
Вопреки многим наблюдателям, оценившим очередную предновогоднюю пресс-конференцию президента РФ Путина мемом «ни о чём», приглашенный эксперт Московского центра Карнеги (и руководитель аналитической фирмы R.Politik. Reality of Russian Politics) Татьяна Становая считает, что это протокольное, в принципе, мероприятие, на сей раз показало, что за год Владимир Путин изменился принципиально. И далеко не к лучшему для оппозиции и демократических свобод.
Итоговая пресс-конференция Владимира Путина стала, по сути, первым за год подробным выступлением президента – «прямую линию» отменили, а доступ журналистов к главе государства резко сократили из-за пандемии. При этом вопросов накопилось немало – от обнуления и коронавируса до белорусского кризиса и отравления Навального. Этот год вместил в себя столько событий, что другими стали и страна, и ее президент; и пресс-конференция не могла не отразить этих фундаментальных изменений.
Информационный дисбаланс
Раньше большие выступления Путина напоминали сеансы социальной терапии: президент распределял бюджетные деньги, отчитывал чиновников, раздавал поручения прокуратуре и прочим органам власти, показывая, как быстро и эффективно все решается под его руководством. Но на этот раз, несмотря на некоторое внешнее сходство, суть сеанса изменилась.
Изменились тональность и психологический настрой президента – с решительного на куда более вальяжный и расслабленный. В содержании ответов акцент тоже сместился с проблем на хорошие новости. Президент выглядел довольным тем, что происходит в стране, и уверенным, что все складывается намного лучше, чем ожидалось. Путин не скрывал своей гордости за то, как Россия справляется с беспрецедентными сложностями этого года.
Такая смена тона подразумевает серьезные практические последствия. Если в стране все хорошо и власти справляются, то отпадает нужда в более активной социальной политике. Логика благодетеля сменяется логикой эконома. Неслучайно на вопрос об индексации пенсий работающих пенсионеров Путин ответил, что это «зависит от бюджетной обеспеченности», и напомнил, что в Советском Союзе работающим пенсионерам пенсии вообще не платили.
Отсюда вытекает и выбор главной социальной темы – ею стала борьба с ростом цен. Деньги не раздаем, а помогаем меньше тратить. Подарочные пять тысяч рублей для семей с детьми, обещанные под конец выступления, стали редким исключением, подтверждающим правило.
Концентрация президента на успехах – с нефтяной иглы слезаем, парады проводим, с пандемией справляемся лучше многих – отражает новое положение Путина внутри системы власти. Он фокусируется только на том, что ему интересно (а «цифры тоску наводят», как он сам признался), а многочисленные проблемы делегирует на нижние уровни – президентской администрации, правительству, ФСБ, Совбезу, – что заставляет всю остальную систему приспосабливаться.
В такой ситуации самый надежный способ выжить и преуспеть – это рисовать радужные картины о повсеместных успехах. Это одновременно и спасает от излишнего интереса президента к недоработкам, и помогает укрепить собственные позиции. Меняется сама политика информирования президента о происходящем. Разделение важного и второстепенного постепенно перекашивается в сторону акцента на успехах и замалчивания провалов. А единственным способом сообщить о неудачах становится не объективный доклад, а донос на противника – то есть представление заведомо ангажированной информации.
Жить дружно
Новое благодушие Путина коснулось даже геополитических противников. Суть его послания Западу на этой пресс-конференции была однозначной – да, враждуем, но пришло время остановиться и начать работать вместе. Российский президент даже заступился за США, назвав их «великой державой», и сделал реверанс в сторону недавно выигравшего выборы Джо Байдена: «Вновь избранный президент Соединенных Штатов поймет, что происходит, он человек опытный и во внутренней политике, и во внешней политике. Рассчитываем на то, что все проблемы, которые возникли, – не все, хотя бы часть из них, – будут решаться при новой администрации».
В этом ответе видна надежда хоть на какую-то нормализацию, замедление санкционного маховика, возвращение к основам сотрудничества в стратегической сфере. Устав от оказавшегося слишком антисистемным Трампа, от Байдена в Кремле ждут хоть и жесткого, но зато стабильного и предсказуемого курса.
За время пресс-конференции Путин несколько раз призывал Запад к примирению и сотрудничеству. Сначала, когда отвечал на вопрос про последние расследования о его семье и друзьях. Все эти публикации для Путина не более чем массированная атака условного Вашингтона, от которой тому следует отказаться в пользу «взаимного уважения», чтобы «добиваться общих успехов на нужных для всех нас направлениях».
Позднее, зачитав список прегрешений Запада, Путин завершил речь еще одним призывом к примирению – фразой кота Леопольда: «Ребята, давайте жить дружно». Эти призывы и использованные в них образы отражают возросшую самоуверенность российского лидера. Он убежден, что Россия за последние годы стала гораздо более защищенной и сильной державой, а образ Запада в его глазах, наоборот, постепенно трансформируется из мощного и почти непобедимого противника в кучку мелких мышей-провокаторов.
Новая политика
Наконец, пресс-конференция выявила еще одно важное изменение в мировоззрении российского президента – его реакция на вопросы об отравлении Навального показала, что для него окончательно стерлась грань между внутренней и внешней политикой.
Рассуждения на тему, что за всем случившимся стоит ЦРУ и Госдеп, были ожидаемы. Примерно то же ранее говорил Дмитрий Песков и ведущие кремлевские пропагандисты. Для значительной части российского руководства происходящее – это война, которая ведется все более подлыми и низкими средствами. А значит, не важно, какие вскрываются факты, – они лишь орудия наступления.
Для Путина отравление Навального – глубоко внутреннее дело, и исходит он из того, что Запад использует Навального как таран для дестабилизации России. В этой логике войны расследование о том, кто отравил Навального, утрачивает свою фактологическую ценность.
Путин легко признал аутентичность данных, приведенных в расследовании, прибегнув к проверенному информационному приему Кремля – признать часть, чтобы уклониться от общего. Частичное признание позволяет сформулировать альтернативное объяснение: да, охотились, но не травили.
Кроме того, легко подтверждая верность фактов в расследовании, Путин, по сути, объявляет войну несистемной оппозиции. Президент открыто дает понять, что не видит ничего зазорного в слежке, а ФСБ – под его защитой, какие бы ошибки ее сотрудники ни совершали. О том же говорит и однозначный отказ возбуждать уголовное дело.
Причина такого отношения – в неформальном статусе Навального. Для Кремля он не политик, а разрушительный инструмент в руках западных спецслужб. А значит, его отравление – это вопрос не отношений власти и оппозиции, а защиты государственной безопасности.
Конституционные поправки трансформировали российский режим в гораздо более консервативный и непримиримый, что резко изменило статус не только лично Навального, но и всей несистемной оппозиции. Раньше ее ограничивали, сдерживали, дискредитировали, не пускали на выборы, но не уничтожали физически. Теперь наступил новый порядок – внесистемная оппозиция криминализуется и практически приравнивается к госизмене.
Слова Путина, что за Навальным следили, потому что он сотрудничает с иностранными разведками, легитимируют эту линию. Системность окончательно превращается в лояльность, а оппозиционность – в преступление.
Любая реальная оппозиционная деятельность воспринимается как антигосударственная, а любая реальная оппозиция лишается права на субъектность. Она в понимании власти – исключительно инструмент иностранного влияния.
Логичное продолжение этих процессов – пакет законодательных инициатив о борьбе с иностранным вмешательством, недавно внесенный в Госдуму. Он радикально расширяет понятие «иностранный агент».
Все вместе это означает фактический запрет на либеральную оппозицию в России, в том числе как идеологически враждебную. Власть требует однозначного размежевания на тех, кто с нами, и тех, кто против нас.
Пресс-конференция Путина подвела главный итог этого года – начавшись с конституционной реформы и обнуления сроков, он завершается достройкой крепости для затяжной осады.
Среди прочих ответов Путин рассказал о своем «универсальном правиле» – оценивать решения с точки зрения того, идут ли они на благо страны. Мало кто обратил внимание на эту рутинную фразу, но сегодня она звучит довольно зловеще. За этим универсальным правилом – монополизация права решать, что есть благо, и примат интересов режима над интересами граждан.
