Эта куча – мала. Ещё о письме Навального

По большому счёту «письмо Навального» заслуживает внимания только с одной точки зрения: самой публикацией люди, которых называют его командой, выразили вождю моральную поддержку, что важно, конечно, на фоне приговора к 19 годам лишения свободы в лагерях особого режима. Однако адепты Навального представляют упомянутый текст чуть ли не как откровение Мессии, «весомый вклад практика в политическую теорию» и т.п., и это просто заставляет прочитать «письмо» с карандашом, как говорится.

Письмо, в котором, на мой вкус, всё свалено в кучу, начинается с просьбы к читателям о помощи, - в преодолении обуревающих Навального ненависти и страха. Что же он ненавидит и чего страшится?

Ну, во-первых, он страшится самой ненависти, ведь (далее закавычиваются цитаты из письма) «если дать ненависти волю, она доконает и сожрёт тебя». Судя по дальнейшему, конает и дожирает, ибо ненавидит Навальный почти что всё, что было в 90-х, прямо как Путин.

Для начала Навальный решительно отвергает конспирологию о том, что в какой-то момент в 90-е «чекисты» пришли в России к власти в результате заговора, увенчавшегося дворцовым переворотом и воцарением Путина. Никакого переворота не было, пишет он, «демократы-реформаторы сами позвали» чекистов-гэбистов, «сами научили, как выборы подделывать. Как собственность целыми отраслями красть. Как менять законы под себя. Как силой подавлять оппозицию» - и так далее.

То есть, «демократы-реформаторы» вот это всё уже умели? А кто же их-то научил? Не КПСС же. Неужели «Вашингтонский обком»?

Ключевой объект ненависти – и тезис текста в целом: «Особенно ненавижу всех (! – Ю.А.) за то, что не было даже серьёзной попытки убрать основы беззакония – провести судебную реформу, без которой все остальные реформы обречены на провал». 

Справедливости ради, попытки предпринимались, в виде разного рода слияний-разлияний следствия и прокуратуры, следствия и МВД, как элементов судебной реформы, дискутировались даже идеи выборности судей то ли на вече, то ли собраниями уполномоченных представителей народа, но в общем вышел автомат Калашникова, то есть то же, в принципе, что было и в СССР в разные периоды его существования. Почему?

Потому что какие бы манипуляции ни прописывались на бумаге, на практике нужен человеческий материал (или капитал, если хотите), причём качественный, со специальными знаниями. Судейское сообщество в любом государстве – эта такая весьма спаянная и специфическая каста, в которой ритуалы и обычаи передаются из поколения в поколение, с преемственностью там полный порядок, и совершенно непонятно, с чего бы вдруг из постсоветских судов выветрился обычай «телефонного права», бытовавший в судах советской поры.  Иными словами: кто – по невысказанному мнению Навального – должен составить судейский корпус после проведения даже самой тщательно прописанной реформы, - набор 25-тысячников объявлять что ли, как в годы сталинской коллективизации сельского хозяйства? 

Навальный утверждает, что в начале 90-х «все политические партии хотели честных судов», «полный консенсус в обществе», но «с 93 года, - отмечает он, - начались контрреформы, направленные на строительство судейской вертикали». Тут забавно, что автор «письма» не знает, кажется, что «судебная вертикаль» существует всегда и везде, но это ремарка, а главное: какие же инопланетные (вар. – иностранные) силы сумели всё сделать «против», когда все были «за»? 

Дальше – через выражение ненависти к взятым в кавычки независимым СМИ и демократической общественности – идёт «переход на личности» (тут кавычки мои). Навальный сообщает, что ненавидит Гусинского, «Таню и Валю» (господи, кто их помнит!), Ельцина и Чубайса… Путина в списке нет. Тут автор спохватывается и задаётся главным вопросом: а как сделать, чтобы та кошмарная ситуация не повторилась? Это его страх. 

Отчасти вопрос адресован читателям, Навальный признаёт, что нуждается в советах, «каких-то ваших мыслях», но пока «мне кажется, что ничего тут не придумаешь лучше, чем оставаться верным себе и неустанно разъяснять людям… что демократические принципы — прагматичность, независимый суд, честные выборы и равенство всех перед законом — лучшие механизмы суровой реальной жизни на пути к процветанию».

И – кода: «Только когда подавляющее большинство в российской оппозиции будет состоять из тех, кто ни при каких условиях не принимает поддельные выборы, неправильный суд и коррупцию, тогда мы сможем правильно распорядиться шансом, который обязательно выпадет вновь».

Это всё, господа-товарищи, вклад в теорию и практику политической борьбы и госстроительства закончен. 

…С моей точки зрения, ключевая ошибка Навального, его единомышленников (да, в принципе, и прочей оппозиции) в том, что They are trusters, not doers – упователи, а не делатели. И они всегда торопятся. 

Ведь странно же – рассчитывать, что когда-то подавляющее большинство оденется в условные белые пальто (извините за трюизм), надеяться, что это случится не сегодня-завтра и ничего не делать, чтобы сформировать такое большинство. Очень удобная для любой власти оппозиция. 

ФБК, признанная экстремистской и ликвидированная  в России по решению суда, прославилась разоблачениями дворцов, яхт, вилл и чудовищных доходов российских элит. Это громко, это злит объектов разоблачений, но по большому счёту мало волнует «глубинную Россию», - все же понимают, что у нас испокон века воровали, кто сколько мог. Её может взволновать повседневное тыкание носом в то, что «тиграм не докладывают мяса», то есть расклады о том, сколько можно было бы зарабатывать, если бы не вороватые и/или некомпетентные директора и хозяева предприятий, насколько лучше бы жилось, если бы не такие же власти на муниципальном и региональном уровнях, не гора препон для открытия и ведения собственного дела.  Иными словами, если бы работа велась не по верхам, а по низам.

Думаете, условного олигарха Фигвамова сильно волнует, что кто-то написал, что он наворовал на супер-яхту? А вот если хотя бы на день или, пуще того, на неделю-другую встанет из-за забастовки его медный или какой другой комбинат… Тут не только его владелец, но и АП встревожится не на шутку. Это мировая история, это и теория, и практика: экономические требования расширяют возможности повышения материального благосостояния, оно, в свою очередь, – пространство для экономической самодеятельности, она копит критическую массу экономически самодостаточного, мало зависимого от административных властей населения, и вот на этом постепенно кристаллизуются интересы в непредвзятых судах, в выборных процедурах и так далее. Так население превращается в граждан, твёрдо знающих, что no taxation without representation

Азы, конечно. Но и они не усвоены, и пока это так – остаются ненависть и страх у одних и апатия у других. Ничего более. 

P.S. И оглушающее молчание насчёт происходящего на Украине – ни слова. Он политик, конечно, - хоть тут понимает глубинные настроения. И надеется, судя по этому умолчанию, что его политическая карьера не закончена.

Ю.А.