Грядёт схватка за будущее КНР. Если Си «уйдут», Китай отвернётся от России к США
В последнее время эксперты и СМИ всё чаще обращают внимание на разрыв между громкими заявлениями Пекина в поддержку Москвы и конкретными решениями китайской стороны, однако надо понимать, что причиной непоследовательного поведения КНР в отношении России является не злокозненность Пекина, а противостояние китайских кланов на фоне подготовки к XX съезду Коммунистической партии Китая (КПК), на котором должно быть одобрено или отвергнуто решение Си Цзиньпина сохранить за собой пост генерального секретаря КПК и, как следствие, лидера страны. Ситуацию анализирует обозреватель «Октагона» Вера Зелендинова.
Победа Си Цзиньпина будет означать продолжение конфронтационной линии в отношении Соединённых Штатов с опорой на защищённый тыл в виде дружественной России, а его поражение приведёт к переориентации Китая на американских демократов с соответствующими последствиями для Москвы, которая уже вошла в жёсткий клинч с Вашингтоном.
В сложившейся ситуации команда Джозефа Байдена плетёт интриги, добиваясь ухода Си и играя на разрушение связки Москва – Пекин. Поэтому именно англоязычные издания не только тиражируют критические высказывания заместителя генерального секретаря ШОС Гао Юйшэна в адрес России и специальной военной операции (СВО), но и делают на их основании вывод о том, что внутри Китая нарастает критика курса Си Цзиньпина на безусловную поддержку РФ.
Одновременно с этим The Washington Post со ссылкой на анонимного пекинского чиновника вбрасывает информацию о «напряжённых» двусторонних консультациях, в ходе которых «Москва оказывала давление на Пекин, чтобы он предложил новые формы экономической поддержки России». По версии издания, Китай понимает, что должен помочь «своему важнейшему стратегическому партнёру», но медлит, поскольку «опасается, что США и их союзники могут отрезать его от технологий и нанести удар по финансовой системе страны». Англоязычное гонконгское издание South China Morning Post рассматривает отставку пророссийского дипломата Лэ Юйчэна, который в должности заместителя министра иностранных дел КНР курировал отношения с государствами Евразии, как попытку сделать его козлом отпущения за ошибки Пекина, отказавшегося осудить Россию за проведение СВО.
Все эти выкладки отчасти отражают реальные проблемы, с которыми сталкивается китайское руководство, но не учитывают такой важный фактор, как длящаяся уже много лет борьба между опирающейся на госсектор, военно-промышленный комплекс и армию командой Си Цзиньпина и кланом «комсомольцев», которые контролируют руководящие посты в Госсовете (правительство КНР) и ряде провинций, а также в финансовом секторе, внешней торговле, сферах таможни и медицины.
С 1979 года, когда Пекин окончательно переориентировался на Вашингтон, китайская экономика выросла в 55 раз. Всё это время Китай был одним из бенефициаров системы глобализации, которую создавали его американские партнёры, и при этом строил «социализм с китайской спецификой». Попытка ревизии этого курса, предпринятая в 1989 году синхронно с «бархатными революциями» в Восточной Европе, закончилась побоищем на площади Тяньаньмэнь.
В середине 2000-х годов на фоне дискуссий между прозападными реформаторами и консерваторами левого толка в армейских элитах начала доминировать идея укрепления национального суверенитета и отказа от следования в фарватере США. В 2009 году, ещё во времена Ху Цзиньтао, установка на независимость сыграла не последнюю роль в категорическом отказе Пекина от предложения Барака Обамы о более тесном сотрудничестве Штатов и Китая (проект G2).
После того как в 2012 году Китай возглавил Си Цзиньпин, в стране была проведена масштабная военная реформа, позволившая говорить о силовом обеспечении китайского суверенитета.
Одновременно с этим Пекин всё сильнее разворачивался в сторону Москвы, а жёсткая антикитайская позиция Дональда Трампа и обострение ситуации вокруг Тайваня осложнили его отношения с США, но не разрушили торговые и политические связи клана «комсомольцев» с американскими демократами.
В результате в КНР сложилась парадоксальная ситуация: две группы вполне легитимных, представленных во власти элит тянут страну в разные стороны: Си Цзиньпин и его команда работают на укрепление суверенитета и территориальной целостности Китая, всё более резко критикуя политику Вашингтона, а клан «комсомольцев», опираясь на поддержку американских демократов, пытается сохранить остатки проекта «Чимерика» и выступает против Си, добиваясь его ухода из большой политики.
Прекрасной иллюстрацией этих принципиальных разногласий является игра вокруг проекта «Один пояс – один путь».
Команда Си работает над созданием новых торговых маршрутов, чтобы расширить присутствие Китая на рынках Европы, Магриба, Ближнего и Среднего Востока и снизить зависимость от экспорта в Соединённые Штаты, а курирующие частный бизнес «комсомольцы» продолжают сидеть на игле торговых связей с американскими демократами. И тут на сцене появляется Джозеф Байден с планом привлечь 600 млрд долларов для программы G7 «Партнёрство ради развития глобальной инфраструктуры», которая должна стать альтернативой (и могильщиком) китайскому проекту Нового шёлкового пути.
Административный ресурс и рычаги управления, которыми обладают члены «комсомольского» клана, позволяют им наносить удары по экономическим, логистическим и политическим связям России и Китая.
Случившийся полтора года назад «рыбный скандал» начался с того, что контролируемые «комсомольцами» медики обнаружили COVID-19 на плавниках привезённой в КНР российской рыбы. Это стало основанием для решения «комсомольского» вице-премьера Ху Чуньхуа о полном запрете импорта морепродуктов из России. Затем ситуация повторилась с российским цементом и другими строительными материалами, но благодаря вмешательству профильных лоббистов до запрета на ввоз этой продукции дело не дошло.
Примером откровенного саботажа являются пробки, регулярно возникающие на российско-китайской границе из-за политики, которую проводит находящаяся под контролем «комсомольцев» таможенная служба Китая. Именно она вводит ограничительные квоты на въезд российских фур и принимает решения о закрытии пограничных переходов на праздники, для плановых проверок или под предлогом опасности распространения коронавируса.
Запрет на нахождение в воздушном пространстве Китая российских самолётов, которые были взяты в лизинг, а после введения санкций фактически национализированы, объясняется их двусмысленным статусом и изменениями в процедуре регистрации воздушных судов в контролируемой «комсомольцами» национальной электронной системе КНР. В итоге получается, что значительная часть фактов, трактуемых как свидетельства охлаждения отношений между Москвой и Пекином, напрямую связана с действиями чиновников, принадлежащих к «комсомольской» группе.
Самый большой блок претензий к Пекину касается соблюдения китайской стороной антироссийских санкций, введённых США. Но здесь китайская сторона действует в интересах своих компаний, и было бы странным ожидать от неё чего-то другого. Совершающие миллиардные транзакции банки не готовы рисковать своим положением и статусом ради продолжения работы с Россией. Находящаяся под санкциями Huawei дорожит возможностью закупать на Западе нужные ей комплектующие и потому предпочитает отказаться от новых контрактов с российскими операторами, одновременно увеличив почти на 50 процентов число вакансий в своих российских подразделениях.
Несколько иначе обстоят дела с заявлениями китайских государственных корпораций (PetroChina, Sinopec, Sinochem и SBOOC) об отказе от участия в официальных торгах по закупке российской нефти. Им действительно не нужные эти торги, потому что они работают с Россией напрямую, получая 30-процентрую скидку от мировых цен, выросших из-за западных санкций на 35–40 процентов.
И результат налицо: в апреле Китай на 75 процентов увеличил импорт российских нефти, газа и угля, в мае – ещё на 25.
Расчёты по таким сделкам идут в национальных валютах. В итоге и энергетические компании сыты, и банки целы.
О теневом сотрудничестве с Россией в сфере высоких технологий свидетельствует недавнее решение о внесении в санкционный список министерства торговли США пяти государственных, то есть подконтрольных команде Си компаний: Connec Electronic, King-Pai Technology, Sinno Electronics, Winninc Electronics и World Jetta Logistics.
Судя по невнятным комментариям СМИ, аналогичные схемы используются при решении многих проблем двусторонних отношений, и «комсомольцы» участвуют в них в интересах контролируемого ими бизнеса. Их антироссийские интриги нацелены не на полное разрушение торговых связей с РФ, которые нужны им самим, а на ослабление Москвы и подрыв позиций «прокитайской партии» внутри России, с тем чтобы лишить российской поддержки Си Цзиньпина, являющегося главным врагом «комсомольской» элиты.
Использование эпидемий для передела власти является ноу-хау «комсомольских» элит Китая. В 2003 году по итогам борьбы с SARS «шанхаец» Цзян Цзэминь был вынужден уступить «комсомольцам» рычаги управления армией. Курировал эту работу глава национальной комиссии здравоохранения КНР «комсомолец» Ма Сяовэй, который в начале 2020-го вместе с «комсомольским» руководством Уханя и провинции Хубэй принял самовольное, не согласованное с властями страны решение о тотальном закрытии города из-за эпидемии COVID-19.
События в Ухане запустили панику, которая после локдаунов в других городах охватила всю страну и спровоцировала рост протестных настроений в и без того не слишком благополучном китайском обществе. Выступления владельцев и сотрудников частных предприятий, разорившихся из-за закрытия экономики, и бунты оставшихся без заработка гастарбайтеров начались ещё зимой 2020 года, а к началу лета страна была на грани мощного социального взрыва.
Сегодня уже мало кто сомневается в том, что локдаун в Ухане был сознательной провокацией «комсомольцев», использовавших эпидемию для игры против Си Цзиньпина, который ответил на эти происки чисткой элит, принадлежащих к «комсомольской» группе.
В отставку были отправлены шестеро министров, треть губернаторов и сотни чиновников.
Ещё 2 тысячи руководителей, в том числе девять вице-губернаторов, несколько заместителей министров и глав полицейских управлений крупных городов и сотни других должностных лиц, стали фигурантами уголовных дел.
Но это не помогло. Локдауны продолжаются. В апреле этого года в полной или частичной изоляции находилось всё население провинции Цзилинь, города прямого подчинения Шанхай и Гуанчжоу, экономическая зона Чжэнчжоу и ещё около 20 населённых пунктов. В мае под раздачу попал Пекин: были введены локдауны в ряде районов столицы и закрыто более 100 станций метро.
Все эти избыточные меры привели к срыву исполнения таких стратегических заказов, как строительство третьего китайского авианосца, который из-за локдауна в Шанхае был спущен на воду не в апреле, а в середине июня этого года.
Ещё одним следствием локдаунов стало общее замедление экономики, сопровождающееся ростом инфляции, падением фондового рынка и новой волной протестов в разных регионах страны.
В дополнение к ковидным неприятностям четыре китайских банка, деятельность которых контролируют всё те же «комсомольцы», заморозили вклады своих клиентов на общую сумму 178 млн долларов. Одновременно с этим появилась информация о том, что безработица среди молодёжи, которая, как известно, является движущей силой всех революций, выросла до 18,6 процента.
После этого для тех, кто ещё не понял, что развязкой сценария, запущенного в январе 2020 года в Ухане, должны стать массовые выступления против виноватого во всех бедах страны Си Цзиньпина, британская Financial Times опубликовала в начале этой недели статью «Ковид в Китае: ухудшающиеся отношения Си Цзиньпина со средним классом». Общий смысл публикации сводится к простому тезису: Си является инициатором локдаунов, и ему придётся ответить за всё. Расчёт здесь строится на том, что про аресты организаторов локдаунов и опубликованную в декабре прошлого года статью Си Цзиньпина с критикой строгих ограничений за ущерб, который они наносят китайской экономике, никто уже не помнит.
Сразу после инаугурации Джозефа Байдена «комсомольцы» перешли в наступление на кадровом фронте, добившись отставки пророссийского министра коммерции Чжун Шаня. Затем в середине июня этого года лишился своей должности пророссийский заместитель министра иностранных дел Лэ Юйчэн. В ответ был отправлен в отставку министр общественной безопасности «комсомолец» Чжао Кэчжи, и его место занял Ван Сяохун, человек из команды Си Цзиньпина. В результате «комсомольцы» лишились последнего представителя в силовом блоке.
Вместе с тем было принято постановление, согласно которому армия КНР может привлекаться к участию в операциях, не связанных с военными действиями. Часть экспертов связала это решение с планами по возвращению Тайваня, который считается неотъемлемой частью КНР и потому на его территории нельзя использовать армию. Другие комментаторы заговорили о том, что, сосредоточив в своих руках контроль за всеми силовыми структурами и получив карт-бланш на использование армии внутри страны, Си Цзиньпин продемонстрировал готовность к силовому давлению на своих оппонентов.
Вывод, сделанный по итогам этих рассуждений, оказался далеко не комплементарным для команды Си: ресурсов для административной игры у армейского клана нет, правительство, банки, Верховный суд, торговлю, таможню, недра – всё это контролируют «комсомольцы».
Но не прошло и двух недель, как люди Си получили три портфеля министров в правительстве Ли Кэцяна, главного оппонента и соперника Си Цзиньпина в борьбе за пост председателя КНР.
Ван Гуанхуа стал новым министром природных ресурсов, в ведении которого находятся земля, а значит, влияние на строительный сектор, и полезные ископаемые, в том числе квоты на экспорт редкоземельных металлов, являющиеся важным инструментом диалога с США. Чжоу Цзу-и возглавил министерство трудовых ресурсов и социального обеспечения. В нынешней ситуации это не только большая ответственность, но и инструмент управления настроениями общества и контактов с ним.
Пэй Цзиньцзя будет руководить министерством военных пенсионеров, а его предшественник Сунь Шаочэн, тоже член команды Си Цзиньпина, назначен секретарём обкома Внутренней Монголии, считающейся вотчиной «комсомольцев». Таким образом, в течение нескольких дней команда Си не только существенно увеличила свой административный ресурс, но и высадила идеологический и управленческий десант на территории оппонентов.
Пока трудно сказать, что на самом деле означают эти рокировки – начало административного реванша команды Си, поиски компромисса между двумя главными группами китайского истеблишмента или что-то другое. До судьбоносного съезда КПК осталось почти пять месяцев, и, учитывая накал борьбы за будущее страны и вовлечённость в это противостояние западных игроков, можно быть уверенным, что это не последние новости из Китая.
