2 мая — страшная дата в истории Украины. В этот день в 2014 году в Одессе произошли беспорядки, в результате которых заживо сгорели более 40 человек. Расследование тех событий шло долгие годы, но результат оказался близким к нулю, при этом в последнее время о трагедии почти перестали вспоминать. Подробности — в материалах «Известий».
Что произошло в Одессе
На Украине зимой 2014 года разразился политический кризис из-за протестов в Киеве. В Одессе на этом фоне сложилось два центра уличной активности. На площади Куликово поле лагерь разбили пророссийские активисты и противники майдана. Около памятника градоначальнику Дюку де Ришелье собирались украинские националисты и сторонники майдана. Первоначально оппоненты сосуществовали мирно, но постепенно стали происходить стычки, возникли отряды силовой самообороны.
Ситуация резко ухудшилась после госпереворота в Киеве, бегства президента Януковича, воссоединения Крыма с Россией и пророссийских выступлений в Харькове, Донецке и Луганске. Сторонники майдана в Одессе резко активизировались, им на помощь стали прибывать боевики из других регионов. Согласно свидетельствам очевидцев, речь шла о тысяче радикалов. Они разместились на базах отдыха и съемных квартирах, оборудовали блокпосты на выездах из города.
Обстановка становилась всё более накаленной. В марте 2014 года под давлением националистов в отставку пришлось подать законному губернатору Николаю Скорику, область возглавил ставленник Арсения Яценюка — Владимир Немировский. Далее 10 апреля боевики заблокировали в гостинице депутата рады и кандидата в президенты страны Олега Царева, выйти из здания ему удалось только после вмешательства милиции. Наконец, в конце апреля в Одессу приехал тогдашний секретарь Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) Андрей Парубий, который привез местным майдановцам бронежилеты, а по некоторым данным еще и огнестрельное оружие.
Непосредственно 2 мая в Одессе должен был состояться футбольный матч между местным «Черноморцем» и харьковским «Металлистом», в город прибыл поезд с харьковскими болельщиками. Вместе с майдановцами они собирались пройти маршем по центру Одессы. Активисты Куликова поля решили, что конечной целью будет разгром их лагеря, и объявили общий сбор. В результате днем 2 мая на Греческой площади произошло первое столкновение. В ходе бойни с применением огнестрельного и травматического оружия погибли шесть человек: два сторонника майдана и четыре их оппонента.
Далее толпа украинских националистов двинулась к Куликову полю. Сторонники антимайдана в это время забаррикадировались в Доме профсоюзов рядом со своим лагерем. Подошедшие оппоненты сначала снесли палаточный городок, а потом стали забрасывать здание камнями и «коктейлями Молотова». В помещениях начался пожар, многие укрывавшиеся прыгали из окон, чтобы спастись. Кроме того, преступную халатность проявили спасательные службы — первые пожарные расчеты прибыли на место только спустя час после начала возгорания. В результате от огня, отравления угарным газом и падения с высоты погибли 42 человека.
Как шло расследование
Следствие по событиям 2 мая разделили на несколько уголовных производств. При этом в работе следственных органов сразу наметился однозначный уклон — к ответственности пытались привлечь антимайдановцев, а очевидные доказательства вины националистов игнорировались. В свою очередь, украинские радикалы безнаказанно срывали судебные заседания, на которых собирались рассматривать дела их соратников.
Несколько лет спустя в одном из интервью бывший на тот момент губернатором Одесской области Владимир Немировский (его назначили после переворота в Киеве и сняли с должности после трагедии в Доме профсоюзов) признавал: перед событиями 2 мая в Одессу из Киева направлялось много автобусов с представителями «Самообороны», а у властных структур якобы не было никакой информации.
«Правоохранители категорически ничего не делали. СБУ не давала информации, это уже ближе ко 2 мая, вообще никакой. Ноль. Милиция — информации ноль. А прокуратура… Полубоги», — сетовал он.
Однако 2 мая 2014 года он говорил совсем иное: называл зачинщиков беспорядков и исполнителей убийств одесситами, а тех, кто отстаивал право не подчиняться новой «власти», террористами. «Действия одесситов, направленные на нейтрализацию и задержание вооруженных террористов, считаются законными. Что касается милиции и ее роли в сегодняшних событиях — отдельный разговор», — писал он в Facebook по следам происшествия.
Одним из разбирательств стало дело о беспорядках на Греческой площади. На скамье подсудимых оказались 19 противников майдана. При этом достоверных доказательств прокуратура не представила. Свидетели не могли опознать обвиняемых, материалы дела изобиловали формулировками «неустановленные лица» и «неустановленное оружие», место и роль отдельных людей даже не попытались вычислить. В результате в 2017 году Ильичевский суд Одесской области вынес оправдательный вердикт.
Второе дело было возбуждено по факту гибели людей на Греческой площади. Это производство фактически никак не расследовалось, никаких действий не предпринималось, хотя фигуранты были очевидны. Так, украинский националист Сергей Ходияк подозревался в убийстве куликовца Евгения Лосинского и нанесении тяжких телесных повреждений сотруднику милиции. В Сети достаточно фотографий и видеосвидетельств стрельбы подозреваемого из пистолета и дробовика.
Всё это, впрочем, никак не помогло привлечь его к ответственности. Ходияк был задержан в мае 2014-го, но уже через два дня отпущен. После этого дело блуждало по судебным инстанциям, а потом оказалось благополучно забыто. Сам Ходияк при этом и не думал скрываться. Он вел активную общественную деятельность, возглавляя радикальную организацию «Национальное сопротивление». После начала СВО отправился на фронт. Судя по его соцсетям, продолжает служить в теробороне ВСУ под позывным Борода.
Наконец, в отдельное производство было выделено дело о событиях около Дома профсоюзов. Все материалы следствия были засекречены. Согласно открытым источникам, причиной пожара называлось «самовозгорание баррикады». В 2017 году глава Нацполиции Одесской области Дмитрий Головин заявил, что многие улики оказались утеряны.
Характерно также, что никакого наказания не понесли возможные кураторы трагедии 2 мая. Так, тот же Парубий после событий 2014 года занимал различные государственные должности, при президенте Порошенко долгое время был спикером Верховной рады, сейчас продолжает заседать в парламенте в качестве депутата от фракции «Евросолидарность». В 2019 году против него возбудили уголовное дело, но очень скоро он стал числиться не обвиняемым, а свидетелем. В итоге один раз сходил на допрос, после этого дело заглохло.
Метаморфозы Зеленского
«Каждый из нас должен сделать всё, чтобы подобное больше никогда не повторилось. А наш общий вызов — вместе сделать всё, чтобы люди в Украине больше никогда не погибали ради идеологических или политических целей» — так Владимир Зеленский говорил 2 мая 2020 года.
Владимир Зеленский пришел к власти в 2019 году, опираясь в своей программе на так называемую идею соборности, напоминают «Известия». Об этом же он говорил, и вспоминая одесские события в 2020-м: призывал украинцев сделать так, чтобы страна стала землей «не раздора, а братства», чтобы и восток, и запад Украины чувствовали себя частью мирной, «цветущей и единой» страны.
Надежды, что дело о трагедии в Одессе сдвинется с мертвой точки, были, когда Зеленский еще только баллотировался на пост президента. В ходе предвыборной кампании он не раз обещал разобраться со знаковыми уголовными делами. Один из тогдашних слоганов его тогдашней команды «Весна придет — сажать будем» очевидно намекал на перезагрузку правоохранительных органов власти, которые должны были оживиться в вопросах нераскрытых уголовных дел, среди которых не могло не быть тех, что связаны с событиями 2 мая.
В августе 2019-го показалось, что дело пошло: на свободу под залог 154 тыс. гривен вышли активисты антимайдана Евгений Мефедов и Сергей Долженков, которые пять лет провели в СИЗО, так и не дождавшись суда. После они попали в Россию в рамках обмена заключенными между Москвой и Киевом. Тогда же Государственное бюро расследований Украины открыло дело против Андрея Парубия, который, по версии следствия, контролировал вооруженные группировки и готовил массовые беспорядки в Одессе.
Но вскоре вся активность в этом направлении завершилась. Уже осенью команда Зеленского резко сменила риторику и начала формировать политику в той же парадигме, в которой она развивалась в постмайданный период. Верховная рада отказалась создавать временную следственную комиссию по расследованию трагедии в Одессе. И принципиальной в провале голосования за соответствующее решение стала позиция как раз президентской фракции «Слуга народа».
Именно продолжение прежнего внутри- и внешнеполитического курса, который избрал Зеленский, и стало причиной, по которой Киев продолжает замалчивать события 2014 года и отказывается от расследования, считают оппозиционные украинские политики.
Говорят политики…
— Трагедия 2 мая в Одессе не расследуется по той же причине, по которой не расследуется расстрел на майдане: они выйдут на самих себя. Не на тех, кто непосредственно сегодня у власти, но на Парубия, на [олигарха Игоря] Коломойского [которого связывают с Зеленским], на [экс-секретаря Совета безопасности Александра] Турчинова. А поскольку западные спецслужбы, и прежде всего ЦРУ, курировали эти операции, понятно, что они не заинтересованы, чтобы выходили на тех, кого они привели к власти, потому что тогда обвинения будут направлены уже против них. Это та же схема, что и в случае подрыва «Северных потоков», — сказал «Известиям» экс-депутат Верховной рады Владимир Олейник.
Он сравнивает действия украинских властей с трагедией в Хатыни во время Великой Отечественной, когда военные нацистской Германии сжигали мирных людей, чтобы продемонстрировать населению, что будет с теми, кто выступит против фашистской армии. «И здесь так же: если попытаетесь выходить на улицы, протестовать против государственного переворота — будем сжигать», — пояснил политик.
Олейник напомнил, что еще в 2016 году он обращался в суд с целью установления факта госпереворота в Киеве, среди материалов рассматривались и показания свидетелей поджога Дома профсоюзов в Одессе. По его словам, там были свидетельства того, что поджигатели добавляли в коктейли Молотова раздробленный пенопласт, который при горении дал удушающий эффект. «По сути, в Одессе многие не только сгорели, но и просто задохнулись парами ядовитых веществ», — сказал экс-депутат.
Россия неоднократно предлагала провести открытое расследование событий 2 мая, и отсутствие реакции Киева на эти призывы не означает, что виновным в конечном итоге удастся уйти от наказания, заявил «Известиям» посол по особым поручениям МИД РФ по преступлениям киевского режима Родион Мирошник.
— Провести открытое расследование и наказать виновных — это всем известная позиция России во всех международных форматах. Она озвучивалась на всех доступных международных площадках — от Совбеза ООН до десятков двусторонних переговорных форматов. Адекватные страны мирового большинства наши требования поддерживали и поддерживают, — сказал он. — Нерасследованное преступление дает возможность нацистам думать, что кара их не настигнет и что-то подобное можно не только заболтать, но и при случае повторить. Но так не будет! Это преступление в числе первых требует расследования и наказания виновных. И время трибунала для заказчиков, зачинщиков, спонсоров и укрывателей этого преступления непременно придет.
…и эксперты
Политолог Александр Семченко называет трагедию в Одессе одним из самых значительных событий в современной истории Украины.
— Это важнейшая веха в борьбе за свободу и независимость от прозападной оккупации. На самом деле таких вех было много, наиболее известны события в Донецке и Луганске, были еще выступления в Харькове, Запорожье и Мариуполе. Трагедия 2 мая стала одним из самых явных, очевидных, понятных примеров человеконенавистнической политики, которую проводит постмайданная власть, — говорит он.
Семченко добавляет, что необходимо всеобъемлющее расследование произошедшего. По его словам, украинские власти на это неспособны, но в перспективе взяться за дело могут российские следственные органы, которые привлекут к ответственности настоящих зачинщиков и виновников.
Политолог Александр Дудчак говорит, что события в Одессе в 2014 году стали свидетельством того, какой подход исповедовали и продолжают исповедовать украинские постмайданные власти.
— Мы увидели в действии несколько простых правил. Националистам разрешается творить любое беззаконие, им за это ничего не будет. Противники ничего требовать не могут. Любые возмущения подавляются самым жестоким образом. Убийства при подавлении сопротивления приветствуются. Жаловаться некуда, Запад такие действия одобряет, — перечисляет собеседник. По его словам, перспективы у следственных действий появятся только тогда, когда киевский режим будет ликвидирован, а контроль над территорией установят российские вооруженные силы.
Международное сообщество молчит
Международные организации не раз указывали украинским властям на то, что события 2 мая все-таки стоит расследовать. Еще в 2015 году спецдокладчик ООН по вопросам внесудебных казней Кристоф Хайнс обвинял Киев в уничтожении большей части доказательств. Тогда же в Совете Европы говорили, что два их трех расследований гибели людей не были независимыми.
В 2019 году мониторинговая миссия ООН по правам человека на Украине заявляла о неэффективности действий следственных органов. В 2020 году мониторинговая миссия ООН призвала активизировать разбирательство и рекомендовала передать руководящую роль в расследовании от Главного управления Нацполиции Одесской области в Главное следственное управление Нацполиции Украины. С аналогичным призывом выступали в ОБСЕ.
Еще через год организация призвала Киев провести справедливое расследование. В 2022-м к рассмотрению этих событий подключился Европейский суд по правам человека: у него возникли вопросы об обеспечении украинскими властями безопасности людей. В начале февраля 2022 года Европейский суд по правам человека по заявлению пострадавших начал рассмотрение дела о событиях 2 мая.
Ни одна инстанция, правда, так и не смогла найти нужные рычаги давления, способные заставить киевский режим более активно расследовать трагедию, а после начала СВО об этом больше не вспоминали.
На самом деле международные инстанции не заинтересованы в этом расследовании, считает депутат Одесского горсовета от «Оппозиционной платформы — За жизнь», руководитель проекта центров поддержки украинцев международного движения «Другая Украина» Богдан Гиганов.
— Международные организации, прямо управляемые из США и Великобритании, были заинтересованы в спланированной хунтой карательной акции, произошедшей 2 мая 2014 года в одесском Доме профсоюзов. Акция устрашения несогласных с майданом или, как считают нынешние руководители Украины, неблагонадежных и неправильных украинцев. Мало того что власти не заинтересованы в проведении объективного расследования, они наделили нацистских карателей правом силы для устрашения неугодных и неудобных для майдановской власти людей, — сказал «Известиям» политик.
Гиганов при этом пояснил, что все дела давно расследованы и отправлены в суд, однако их рассмотрение искусственно затягивается. «Вопрос стоит не в самом расследовании, а в оглашении справедливых приговоров и исполнении наказаний. Но, как мы понимаем, это станет возможным, только когда Россия достигнет поставленных целей СВО», — добавил он.
Украина не завершает расследование не только в отношении политиков, попустительство которых сделало трагедию возможной, но и в отношении активных участников тех событий. На свободе остается «евромайдановец» Сергей Ходияк, который, по свидетельствам очевидцев, убил несколько человек во время столкновений. Он известен тем, что до событий 2 мая входил в бандитские группировки, а позже создал общественное движение «Национальное сопротивление». Сейчас, по некоторым данным, он входит в состав территориальной обороны Одессы, то есть даже не покинул город.
Другой активист, «отличившийся» в ходе столкновений, — Сергей Стрненко. Ранее руководил одесским отделением «Правого сектора», его же называют внештатным сотрудником СБУ. По некоторым данным, сейчас он «трудится» в составе теробороны украинской столицы.
Память о погибших в Одессе спустя десятилетие остается в воспоминаниях их родственников и друзей. «Мой сын погиб в ту страшную ночь. Ему не было еще и 18 лет. Он был там за идею и принципы. А теперь его нет. Когда они подожгли Дом профсоюзов, он был там. Спасаясь от огня, выпал из окна. Мой ребенок просто так лежал на земле с окровавленной головой» — так в одном из мемориальных блогов вспоминает о тех событиях Фатима Папура, мать самой юной жертвы трагедии, Вадима Папуры. Самому старшему погибшему в одесской трагедии было 70 лет.
На флаговом фото - пожар в здании совета профсоюзов.