Релоканты из России «путинского разлива»: где и чем живут?
Вопросом задались эксперты Центра восточноевропейских и международных исследований (ZOiS) и провели масштабный опрос среди россиян, покинувших Родину после начала СВО в Украине.
Прежде всего выяснилось, что основная часть релокантской диаспоры проживает в пяти странах, примыкающих к России с юга: в Армении (около 100 тыс.), Грузии (75 тыс.), Турции (180 тыс.), Казахстане (100 тыс.) и Кыргызстане (более 170 тыс.), тогда как «лидеры» российской оппозиции и оппозиционной публичной сферы и соответствующие медиа преимущественно находятся на территории ЕС. По-видимому, из Вильнюса, Берлина и Лондона сподручнее, а точнее – комфортнее сплачивать и множить ряды противников «рыжима».
Однако это всего лишь деталь, хотя и показательная, - в докладе по итогам социсследования, обзор которого сделал ресурс-иногент Re: Russia, детально рассматривается социально-экономическое положение релокантов и их политические настроения.
Прежде всего обозреватель отмечает, что указанные оценки численности диаспор являются предельно условными, поскольку опираются на данные регистраций в 2022–2023 годах: с тех пор многие релоканты поменяли страну пребывания или даже вернулись в Россию. Если, по разным подсчетам, к концу 2022 года волна релокации могла составлять около 820–920 тыс. человек (→ Re: Russia: Бегство от войны), то к настоящему моменту она, вероятно, сократилась до примерно 650 тыс., предполагают сами исследователи ZOiS. Из них, по оценке Re: Russia, не менее двух третей находятся в перечисленных странах.
Итак, на основе 4300 интервью с релокантами эксперты сделали вывод, что существует прямая корреляция между социально-демографическим профилем мигрантов и их политическими взглядами, а релокантские диаспоры в перечисленных странах заметно различаются между собой. Средний возраст релокантов во всех пяти странах выборки меньше, чем средний возраст российского населения в целом: 32 против 39. Также в новой диаспоре наблюдается перекос в сторону выходцев из крупнейших городов. Около трети респондентов сказали, что у них есть дети, а почти половина состоят в браке.
В Армении, Грузии и Кыргызстане выше доля релокантов-мужчин (от 56% в Армении и Грузии до 62% в Кыргызстане), а в Казахстане и Турции преобладают релокантки-женщины (58 и 63% соответственно). Предсказуемо, новое российское комьюнити в Грузии и Армении представлено более молодым и высокообразованным городским сегментом (Москва и Санкт-Петербург) с большей долей сотрудников IТ-сектора в выборке. А среди релокантов, осевших в Казахстане, больше мигрантов с более низким образовательным уровнем и выше доля работающих в строительном и торговом секторах. Бегство в Армению, Грузию и Турцию в большей степени носило экономический — было связано с релокацией бизнеса из санкционной зоны (актуально для IT) — или политический характер, в то время как Казахстан абсорбировал бежавших от угрозы мобилизации.
Релоканты в Турции и Кыргызстане демонстрируют большее разнообразие, и их нельзя однозначно отнести к одной из двух категорий — «образованному среднему классу», как в Грузии и Армении, или «рабочему классу», как в Казахстане. При этом в Турции выше, чем в других изученных странах, доля россиян, получающих образование. Кроме того, два крупных турецких кластера пребывания россиян — Стамбул и Анталия — привлекают разные группы релокантов. Если в Стамбуле доминируют молодые россияне, получающие образование, то Анталия представлена более состоятельным кругом релокантов, 47% которых работают в ИТ-секторе.
Как это было и раньше (→ Re: Russia: Релоканты на Кавказе), респонденты из Армении и Грузии, которые в среднем моложе и образованнее релокантов, живущих в других странах выборки, демонстрируют более оппозиционные взгляды и имеют опыт политической активности в России. Однако рассматривать тех, кто осел в Грузии, как политическое ядро оппозиционной диаспоры не стоит. Социально-политический контекст в Грузии, где к российским релокантам относятся, мягко скажем, с подозрением, а во внутренней политике наблюдается тренд автократизации, оказывает на них демобилизующее воздействие и ограничивает возможности политической активности. Молодые грузины в возрасте 14–29 лет назвали граждан России среди категорий, которым они в первую очередь хотели бы запретить въезд в страну, следует из опроса Фонда Фридриха Эберта. Аналогичные уровни нежелательности были зафиксированы только в отношении «наркопотребителей» и «гомосексуалов».
Этот неблагоприятный фон резко контрастирует с обстановкой в Армении, которую российские релоканты характеризуют как в целом гостеприимную по отношению к ним страну. В планомерно дрейфующей в направлении Запада Армении складываются гораздо более благоприятные условия для политизации диаспоры, считают авторы исследования. Треть опрошенных россиян, осевших здесь, отметили, что принимали участие в протестах в России (в Грузии таких только 20%). Эти релоканты — представители политической, а не «мобилизационной» или экономической миграции. Они редко работают в IT-секторе, а при переезде, как правило, имели знакомых и друзей, которые также релоцировались в Армению.
Большинство релокантов в Армении считают, что уехавшие россияне за рубежом должны протестовать против российского режима, и отмечают символическую значимость таких протестов как сигнала для международного сообщества. Более трети опрошенных в этой группе говорят о чувстве ответственности за политическое будущее России — это самый высокий уровень среди всех пяти стран. В 2023 году мы уже отмечали, что именно в Армении сосредоточена наиболее оппозиционно активная часть российских релокантов, считающих, что Россия и российские граждане несут ответственность за конфликт в Украине: по данным опроса ZOiS, этого мнения там придерживались 76% респондентов — против 67% среди эмигрантов в Грузии.
В то же время значительная часть российских релокантов в Турции и Казахстане располагается в политическом спектре гораздо ближе к россиянам, оставшимся в России, и в большей степени подвержена влиянию российской официальной риторики. Во всяком случае, многие из них явно дистанцируются от системы оппозиционно-антивоенных взглядов. 60% респондентов в Турции винят в развязывании войны в Украине другие страны (США, Украину) и западные институции (НАТО, ЕС), более половины не чувствуют ответственности за политическое будущее России, а подавляющее большинство считает, что россияне за границей протестовать не должны (в Казахстане таких две трети). Впрочем, и в России большинство из них этим не занимались. В то же время немногие из тех, кто верит, что россияне за границей должны протестовать, убеждены, что таким образом можно повлиять на российскую политику, — подобное мнение крайне редко высказывается в других странах.
В свою очередь новое российское комьюнити в Кыргызстане отличается широким разнообразием представленных установок: примерно половина респондентов обвиняет в войне Россию, около 20% — США, 15% — Украину, а 15% вообще воздерживаются от ответа на этот вопрос. Более трети опрошенных не чувствуют ответственности за политическое будущее России; чуть менее трети, наоборот, чувствуют. В то же время каждый пятый российский эмигрант в Кыргызстане демонстрирует следы выгорания: его интерес к политическим событиям значительно снизился, а ощущение ответственности за будущее страны, которое он испытывал в прошлом, превратилось в один из артефактов памяти.
Таким образом, масштабный опрос и исследование позволяют сделать следующие выводы. В примыкающих к России с юга пяти странах сосредоточена наибольшая часть российских релокантов военного времени. Как и прежде, здесь ясно прослеживаются три сектора: политической, экономической и «мобилизационной» миграции. Эти сектора неравномерно распределены по странам. Так, недостаточный вес политического кластера в Киргизии ведет к его размыванию и «выгоранию». В Грузии подавленность политического сектора определяется неблагоприятными политическими трендами и парадоксальной ситуацией: в то время как правящая «Грузинская мечта» склонна к налаживанию экономических связей с Россией и толерантна к экономической российской миграции, но не к политическому сектору, оппозиция, идеологически российским релокантам близкая, опирается на антироссийскую националистическую мобилизацию. Это в результате ведет к сжатию политизированного сектора российской диаспоры. Принятые в Грузии законы об «иноагентстве», направленные, в частности, против работающих в стране западных фондов, приведут к дальнейшему его сворачиванию.
На снимке: в одночасье ставший знаменитым в 2022 году КПП "Верхний Ларс" на границе России и Грузии.
