Не надо делать из маргиналов мучеников

Как сообщают новостные ленты, в Минюсте поддержали идею «закрепления в российском законодательстве понятия русофобии, а также формирования механизмов предупреждения распространения информации, враждебной к России, и установление ответственности за русофобскую деятельность». Публицист и богослов Сергей Худиев высказал в газете «Взгляд» редкую по нынешним временам трезвую мысль: нередко русофобы делают для подъёма патриотизма больше, чем сами записные патриоты и, одновременно, остаются маргиналами. До тех пор, пока власти не делают из них мучеников. Ну, и примеры повсеместной ксенофобии автор привёл убедительные.

Русофобия, как явление, несомненно реальна. А вот как именно ей противостоять – вопрос отдельный. Преследовать ее в уголовном порядке может быть не очень продуктивным. В отношении русофобии есть две крайние позиции.

Одни говорят, что русофобии не существует – это все выдумки озлобленных русских националистов, которые проецируют свою мрачную враждебность на окружающий мир, оправдывая свою собственную ненависть тем, что «все нас ненавидят». А на самом-то деле – уверяют приверженцы такой точки зрения – мир и особенно Запад великодушны и добры, и если на нас кое-где и смотрят косо, то это потому, что мы сами плохие – и нам нужно покаяться перед мировым сообществом, низко поклониться, послушно последовать указаниям цивилизованного мира.

Другие, напротив, рисуют мрачную картину вековечной ненависти Запада к России – который всегда только и думал, как бы сжить нас со свету. Отчасти по ненависти к нашей высокой духовности, отчасти чтобы завладеть нашими природными ресурсами. Рассказы об этом обычно иллюстрируются галереей карикатур из западных газет на протяжении столетий, в которых Россия изображалась самым оскорбительным и враждебным образом – а также цитатами из западных авторов тех времен, когда откровенный расизм (в данном случае антирусский) не считался чем-то неприемлемым.

Недавно – на волне западной борьбы с расизмом – выдвигались даже шутливые предложения использовать эти старые тексты про то, что русские никоим образом не принадлежат к белой расе, а являются «азиатской ордой», чтобы устроиться в западные кампании по квотам «угнетенных небелых». В реальности русофобия, конечно, существует – но для нас важно решить, насколько для нас важны чужие фобии.

Мы живем в падшем мире, полном вражды и ненависти. В нем, конечно, есть и русофобия, и ее очень легко обнаружить. Но это не означает какой-то нашей исключительности. Мы были бы удивительным исключением, если бы русофобии не было. Ко всем народам враждебность есть, а к нам почему-то нет. В самом деле, в голливудских фильмах легко обнаружить карикатурных мерзавцев, которые без всякой сюжетной необходимости сделаны немцами (например, Зигфрид фон Тротта в «Савате», Ганс Грубер в «Крепком орешке»); потом их потеснили (но не вытеснили) мы, русские.

Если вы любитель кельтской музыки – вы могли заметить, что тексты многих песен выражают самую острую враждебность к англичанам (причем на английском же языке): «тиранам, несущим опустошение, гробокопателям, лживым рабовладельцам, строителям империй». Англичане, впрочем, тоже не оставались в долгу, изображая кельтов буйными пьяницами (это далеко не только русофобский стереотип) и отмороженными разбойниками. Большая часть того, что мы знаем об ужасах испанской инквизиции, это наследие антииспанской пропаганды.

В старых западных газетах, конечно, есть русофобские карикатуры – но не только. Американские издания изображали итальянских иммигрантов в виде крыс с кинжалами в зубах, а немцев – в виде обезьян с дубинами (вот им, наверное, обидно было). Самих американцев тоже ненавидели и ненавидят со страшной силой – что они сами с огорчением признают. Про евреев и вспоминать нечего. Иначе говоря, к какому бы народу вы ни принадлежали, его обязательно кто-нибудь будет ненавидеть; а если у этого народа есть сильное и воинственное государство – тем более. Это вряд ли должно нас сильно шокировать.

Фобия в отношении своей собственной страны и народа – то, что британский философ Роджер Скрутон называл ойкофобией – тоже явление не исключительно российское. Американские либералы ненавидят традиционную Америку «белых протестантов», полагая ее оплотом расизма, «гомофобии», «трансфобии», «хищнического капитализма» и вообще всего плохого, что только есть на свете. При этом они сами по большей части белые потомки протестантов.

Бывают антибритански настроенные британцы – и израильтяне, выходящие на демонстрации в поддержку палестинцев. Может ли ойкофобия достигать опасных для страны масштабов? В принципе, да. Мы переживали что-то подобное в 90-х – когда шок от провалившегося социального эксперимента породил то, что иностранцы с удивлением отмечали как «ненависть к собственной культуре». Эта самоненависть может быть реальной и разрушительной.

Могут ли у такой самоненависти быть ревностные адепты, ищущие заразить ей других? Конечно. Кто-то создает себе смысл жизни из ненависти к своей стране, кто-то – оплачиваемую профессию, а кому-то удается счастливо сочетать то и другое. Надо ли делать из этого уголовное преступление? Вот тут, возможно, нам не стоит торопиться. Как говорит народная мудрость, «семь раз отмерь, да и подумай – оно тебе надо?»

Социальная реальность устроена довольно сложно, простые, кажущиеся такими очевидными меры – плохим дать сроки, хорошим дать денег – могут оказаться контрпродуктивными. Все двадцать лет стабильности наши либералы-русофобы играли важную роль в укреплении патриотизма. Понятно, что это последнее, чего бы они хотели – но люди вообще часто добиваются прямо противоположных результатов.

Открытое и грубое презрение к стране и людям не было заразительным – оно копилось в довольно узкой социальной группе, но вызывало гневную ответную реакцию. Когда патриот призывает: «выйдем почтить подвиг дедов» – это часто воспринимается со скучающим видом – человек на работе. Когда либерал рассказывает, что и деды – рабы, и подвиг – зря, надо было сдать Ленинград и т. д. – возмущенные граждане распечатывают портреты дедов и прадедов и выходят на улицы. Разумеется, не только поэтому. Но и поэтому тоже.

Эту драматургию понимают на телевидении, стараясь представить в студии разные позиции так, чтобы та, которую они поддерживают, выглядела выигравшей в столкновении, а не безальтернативно навязанной. Удалить со сцены всех неправомыслящих, конечно, можно – как это было в советские годы. Но советская пропаганда проиграла – не в последнюю очередь потому, что создала впечатление, что «власти скрывают», а настоящую «правду» надо искать где-то еще.

Уголовное преследование придает маргинальным мнениям значение, которого они не заслуживают. Лучше оставить их маргинальными – а для этого ограничиться более сдержанными мерами. Для начала проследить за тем, чтобы русофобия не получала государственного финансирования, не проникала в поддерживаемые за счет бюджета образовательные и культурные учреждения и т. д.

Лучше помочь маргиналам оставаться маргиналами – а не делать из них мучеников.

На снимке: фрагмент митинга в поддержку СВО Путина перед зданием посольства России в Ереване.