Ни журавля, ни синицы. Кадровая политика Кремля в эпоху антитранзита
Новая кадровая политика Кремля превратились в систему лабиринтов имени Владимира Путина. Без временных окон по перестановкам (журавль в небе) и четких гарантий (синица в руках) потеряться в этих лабиринтах несложно, пишет на Carnegie.ru журналист Андрей Перцев, но мало того: лабиринты начинают затягивать внутрь их творца.
Констатировав, что после выборов в Госдуму не произошло сколь-нибудь значимых кадровых перемен как в руководстве палатой, так и в российской власти в целом (в отличие от прошлых выборных циклов), а обнуление губернаторских сроков позволяет неопределенно долго оставаться на своих постах мэру Москвы Сергею Собянину, губернатору Подмосковья Андрею Воробьеву, президенту Татарстана Рустаму Минниханову и главе Чечни Рамзану Кадырову, автор делает вывод, что таким образом, Кремль окончательно оформил основы своей новой кадровой политики. И продолжает.
Логичным, назревшим и даже вроде бы обязательным по закону переменам президент предпочитает недеяние. Чем меньше замен и перестановок, тем лучше, – гласит новое кремлевское правило. С одной стороны, оно предельно простое, с другой – ставит российскую высшую бюрократию в неприятную ситуацию, когда она сталкивается с полным отсутствием карьерных правил – и тех, что регулируют движение вверх, и тех, что уберегают от падения вниз.
Время договариваться
Раньше российская вертикаль власти жила в понятных временных циклах. Ключевые игроки системы знали, когда можно пробовать заключать новые договоренности: лоббировать продвижение себя или своего представителя на определенный пост, просить какой-то понятной компенсации за пост не полученный. Прошли президентские выборы (пускай и с тем же победителем) – значит, есть шанс провести своего человека в правительство, которое автоматически уходит в отставку после инаугурации.
Выборы в Госдуму помогали перегруппировать статусных политиков или представителей уважаемых в системе структур. Эта временная определенность была одним из главных правил в работе механизма сдержек и противовесов, позволяла заранее начинать переговоры и торги. Она делала систему предсказуемой, задавала горизонты и систему координат.
То же самое можно сказать и об ограничении сроков для губернаторов. Оно задавало сроки для поиска преемников и согласования сменщиков с основными заинтересованными сторонами. К тому же оно не давало губернаторам врасти в регионы, исключало появление фигур типа Юрия Лужкова, которые могли бы навязывать вертикали свои правила на конкретной территории.
Регулярное перераспределение постов и ресурсов долгое время оставалось базой вертикали власти Владимира Путина. У групп в правящей элите всегда была надежда нарастить свое влияние в следующем цикле. Теперь ждать нового цикла становится бессмысленно.
При этом всего лет пять назад система буквально бредила обновлением. Руководить регионами отправляли охранников Путина – считалось, что они получат там управленческий опыт и перейдут на министерские позиции. Примерно такая же легенда была у так называемых молодых технократов – как правило, это были заместители федеральных министров (и одновременно представители лоббистских групп), которые становились губернаторами с перспективой на вырост. Надежда на перестановки давала участникам вертикали хоть какие-то очертания будущего, стимулировала двигаться вперед и пытаться воздействовать на это будущее.
Однако в какой-то момент кадровые решения начали пробуксовывать. Одним из первых примеров стало несостоявшееся в 2018 году назначение спикером Совета Федерации директора СВР Сергея Нарышкина вместо просившейся на покой Валентины Матвиенко. Сначала считалось, что его просто отложили из-за нашумевшей публикации в газете «Коммерсантъ», после которой уволился весь отдел внутренней политики издания. Но с тех пор прошло уже несколько лет, а Валентина Матвиенко по-прежнему остается на своем посту.
Летом этого года началась подготовка к повышению на федеральный уровень одного из бывших охранников Путина – тульского губернатора Алексея Дюмина, срок полномочий которого истекал этой осенью. Готовя ему смену, руководителем правительства Тульской области назначили бывшего депутата Госдумы Надежду Школкину. Но в последний момент Дюмину пришлось выдвинуться на новый срок, а Школкиной – поспешно баллотироваться в Госдуму.
Похожая история произошла с тверским губернатором Игорем Руденей. Еще в 2019 году ему прочили повышение в главы Рослесхоза, а в этом году ожидалось, что Руденя станет федеральным министром сельского хозяйства. Но вместо повышений он выдвинулся на второй губернаторский срок.
Глава президентской администрации Антон Вайно уже побил рекорды всех своих предшественников по продолжительности пребывания на этом посту. Еще недавно несколько кадровых перестановок планировалось в правительстве и руководстве госкорпораций, но не случилось и их. Даже место сибирского полпреда остается вакантным уже несколько месяцев – система явно тормозит кадровые решения.
Ожидалось, что старт им дадут выборы в Госдуму, но пока мы видим лишь сохранение тренда на консервацию.
Лабиринт имени Владимира Путина
По неписаным правилам российской вертикали чиновнику, если он справился с работой, после ухода с поста предоставляли новую должность, которая по влиянию превосходит или хотя бы не уступает прежней. Но за последние годы таких людей накопилось гораздо больше, чем влиятельных постов в наличии.
Взять, например, мэра Москвы Собянина. При старых ограничениях по срокам всего через пару лет он должен был уходить куда-то на повышение, потому что с работой он справился. Траектория движения напрашивалась только одна – премьерство, потому что на большинстве других статусных постов в исполнительной власти (включая должность главы президентской администрации) Собянин уже работал. Но делать мэра Москвы премьером Кремль пока явно не готов, поэтому ему просто дали возможность и дальше работать в той же должности.
Такую же возможность получили Андрей Воробьев и Рустам Минниханов, которым в случае перехода тоже нужно было бы дать очень высокие посты. Вместо хлопотного внутрисистемного торга Кремль предпочел законсервировать ситуацию. Но проблема в том, что даже консервация все равно создает тех, кто от нее проиграл. Например, ходили слухи, что пост московского мэра обещали первому замглавы президентской администрации Сергею Кириенко.
Собянин, Воробьев и Минниханов остаются при своих, но зато надежд на карьерный рост лишаются и они сами, и те, кто метил на их место. Недостатки схемы очевидны, но ими пренебрегают, потому что она удобна для президента – он получает возможность не принимать сложных решений или отложить их, остаться в стороне от тяжелых переговоров и торгов со своим окружением.
Зачем это Владимиру Путину? Причина в приближающемся 2024 годе. Президент уже заявлял, что не хочет давать фальстарт транзиту, чтобы его окружение не рыскало глазами в поисках преемника. Консервация людей на своих постах должна пресечь все разговоры о транзите. Все при своих, ничто не указывает ни на преемника, ни на усиление или ослабление той или иной группы.
Однако для системы в целом кадровая консервация, которую можно прямо назвать «застоем», скорее негативный фактор. Ее участники перестали ориентироваться во временной системе координат, они больше не понимают, когда надо приступать к торгам и лоббированию. Вместо понятных временных рамок ключевые игроки получают, по сути, произвол. В таких условиях группы и отдельные претенденты на более важные должности теряют надежду и мотивацию, а вертикаль – внутреннюю энергию. При этом гарантий продления статус-кво тоже никто не получает. У президента появляется возможность подвесить и отложить решение, но не полностью отказаться от него.
Отсутствие кадрового резерва или лифта к власти усугубляет проблему. Десять лет назад и то и другое было – системные игроки ориентировались на «Единую Россию». В 2011 году у правящей партии появился конкурент в виде Общероссийского народного фронта, который, впрочем, полноценным источником кадров так и не стал. После того как руководить внутренней политикой начал Сергей Кириенко, появился новый ориентир – кадровый конкурс «Лидеры России». Однако после ареста управляющего директора Сбербанка Евгения Зака (один из первых призеров конкурса) «Лидеры» тоже перестали выглядеть надежным способом двигаться вверх в системе власти. Так Владимир Путин разбил компас, по которому ориентировались элиты.
Карьерная лестница внутри вертикали перестала быть предсказуемой, она превратилась в кадровый лабиринт без временных окон для перестановок (журавль в небе) и четких гарантий статус-кво (синица в руках). Зачем Владимир Путин выстроил его, понятно – элиты и наблюдатели, которые пытаются рыскать глазами в поисках преемника, теряются в хитросплетениях коридоров. Но чем больше накапливается кадровых пробок и отложенных решений, тем очевиднее усилия главы государства замаскировать признаки транзита: раз президент всеми силами демонстрирует свои антитранзитные настроения, то значит, он точно что-то готовит. Лабиринт начинает затягивать внутрь своего творца.
Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир или Московского Центра Карнеги.
