Обама послал сигнал: хорошо бы, чтобы Путина сменил Медведев

Соцсети полны отрывочных цитат о Путине и Медведеве из книги мемуаров бывшего президента США Барака Обамы: сенсация же, - назвал президента РФ «боссом на районе», расхваливал Медведева (мол, сигнал российским элитам, вот кто должен сменить Путина)…  Один из основателей ресурса Vtimes Михаил Оверченко (экс-редактор международного отдела газеты «Ведомости») прочитал книжку полностью и опубликовал изложение всего, что Обама сказал в ней о российских лидерах.

Во вторник начались продажи мемуаров 44-го президента США Барака Обамы. За книгу «Земля обетованная» издательство Penguin Random House заплатило в 2017 г. рекордный аванс – $65 млн (сюда включена и книга Мишель Обамы «Becoming. Моя история», которая была издана в 2018 г., переведена на десятки языков и продана в количестве более 11 млн экземпляров).

Только первоначальный американский тираж «Земли обетованной» составляет 3 млн экземпляров. На русском языке книга пока не выходит.

Речь о российских лидерах в книге заходит, когда Барак Обама описывает встречу в Лондоне руководителей стран «двадцатки» в апреле 2009 г., где обсуждались меры по борьбе с мировым финансовым кризисом. Рассуждая о странах BRICS (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР), Обама отмечает их огромные успехи в развитии экономики, выводе миллионов людей из бедности. Он понимает: эти быстро развивающиеся страны заслуживают того, чтобы их голос в решении международных вопросов, в том числе в организации работы Всемирного банка и МВФ, звучал громче. Но одновременно отмечает, что каждая из них готова сотрудничать с другими, только если это ей выгодно, а брать на себя повышенную ответственность, которую предполагает более активное участие в обеспечении мирового порядка, они не очень-то и хотят.

Дмитрий Медведев, который в 2008 г. стал президентом, «казался олицетворением новой России: молодой, подтянутый, одетый по последней моде в европейские костюмы», пишет Обама. Но оговаривается: «Если не считать того, что он не был реальной властью в России. Это место занимал его покровитель, [перешедший на должность премьер-министра] Владимир Путин, <…> лидер того, что одновременно напоминало и преступную группировку, и традиционное правительство, – группировку, щупальца которой опутали все сферы российской экономики».

Отношения между Россией и США в тот момент находились «в низшей точке». В августе 2008 г. произошла война между Россией и Грузией, которая, по словам Обамы, стала для американского руководства «свидетельством растущей решимости и общей агрессивности Путина, удручающего нежелания уважать суверенитет другого государства и неуважения к нормам международного права в целом».

* * *

Обама хотел предложить России «перезагрузку» двусторонних отношений, и Медведев пригласил его в Москву, куда американский президент прилетел в июле 2009 г. Во время этого визита состоялась его первая встреча с Путиным – на подмосковной даче. Перед описанием этой встречи Обама рассказывает о Путине и рассуждает о ситуации в России, о том, почему стало возможным его восхождение к вершинам власти.

«С притязательностью тинейджера в Instagram, он организовывал постоянные фотосессии, создавая почти сатирический образ носителя маскулинной энергии (Путин скачет на коне без рубашки, Путин играет в хоккей), – при этом буднично проявляя шовинизм и гомофобию и настаивая, что внешние силы пытаются подорвать русские ценности. Все, что делал Путин, было направлено на формирование стереотипа, что под его твердым, отеческим руководством Россия вновь обрела мощь и привлекательность. Была только одна проблема – Россия больше не была сверхдержавой. У России, несмотря на ядерный арсенал, который уступал только нашему, не было масштабной сети союзников и баз, которые позволяют Соединенным Штатам проецировать свою военную мощь на весь мир. Экономика России была меньше, чем у Италии, Канады и Бразилии, и почти полностью зависела от экспорта нефти, газа, минералов и вооружений», – пишет Обама.

Несмотря на растущее число миллиардеров и сияющие магазины Москвы, жизнь обычных россиян свидетельствовала о том, насколько неравномерно распределялось благосостояние, насколько высоки были коррупция и имущественное неравенство. Вряд ли кто-то из молодых африканцев, азиатов или латиноамериканцев воспринимал Россию как пример для подражания, отмечает Обама: «Лишенная идеологических опор – светлого будущего в виде объединившихся рабочих, сбросивших свои цепи, – Россия при Путине стала замкнутой страной, с подозрением относящейся к внешнему миру: возможно, ее стоит бояться, но не подражать ей».

«Именно этот разрыв между реальным положением дел в современной России и требованием Путина считать ее сверхдержавой, думал я, и помогает объяснить возрастающую воинственность страны во внешних отношениях».

* * *

Перед визитом на дачу к Путину встречавшийся с ним ранее Уильям Бернс, заместитель госсекретаря по политическим вопросам и бывший посол США в России (при Джордже Буше-младшем), посоветовал Обаме быть кратким в своей приветственной речи. «Путин очень чувствительно относится к тому, что ему может показаться высокомерием, в своем представлении он – главнее, – сказал Бернс. – Возможно, вам стоит начать встречу, спросив его мнение о состоянии американо-российских отношений и дать ему выговориться».

«Бернс не шутил, когда сказал, что Путин готов выговориться, – отмечает Обама. – Не успел я закончить вопрос, как Путин пустился в воодушевленный и, казалось, бесконечный монолог, в котором перечислялись все случаи якобы несправедливости, предательства, высокомерного отношения, которые ему и российскому народу пришлось претерпеть от американцев… По мнению Путина, американцы заносчивы, презрительны, не хотят вести себя с Россией как с равным партнером, постоянно пытаются диктовать свои условия остальному миру – из-за всего этого, по его словам, трудно смотреть на будущие отношения между странами с оптимизмом».

Через 30 минут после начала монолога Путина (встреча по протоколу должна была длиться час) сотрудники американской делегации начали нервно поглядывать на часы, пишет Обама. Но он не стал прерывать собеседника: «Было ясно, что Путин это все отрепетировал, но его чувство обиды было настоящим».

Путин говорил без остановки 45 минут. Встреча в итоге продлилась два часа. Обама, по его словам, постарался ответить Путину по всем пунктам обвинений: он лично выступал против вторжения США в Ирак и напомнил о Грузии; оспорил мнение, что системы противоракетной обороны (ПРО), которые США планировали установить в Польше и Чехии для сдерживания Ирана, могут как-то повлиять на мощный ядерный арсенал России, а также добавил, что намерен провести переоценку этих планов (ранее Обама упоминал в книге, что министр обороны Роберт Гейтс сообщил ему, что по результатам анализа выяснилось: ПРО в Польше и Чехии будут не такими эффективными на иранском направлении, как считали при президенте Буше); перезагрузка направлена не на устранение различий между странами, а на то, чтобы оставить приемы и привычки холодной войны в прошлом и развивать реалистичные отношения, которые помогали бы сглаживать эти различия и действовать в совместных интересах.

Хотя Путин иногда активно спорил с Обамой, особенно в вопросе об Иране, большей частью он слушал внимательно и в итоге выразил «если не энтузиазм, то открытость» усилиям провести перезагрузку. «Конечно, по этим вопросам вам нужно будет работать с Дмитрием [Медведевым]. Эти решения теперь принимает он», – сказал Путин на прощанье. «Наши глаза встретились, когда мы пожимали руки: мы оба знали, что заявление, которое он сейчас сделал, двусмысленно, но на данный момент, по крайней мере, это была максимальная поддержка, которую я мог получить», – заключает Обама.

* * *

В этой части книги американский президент, ранее оценивавший Путина со стороны, высказывает собственное впечатление от его внешнего вида и поведения: «Физически он был ничем не примечателен: низкий и крепко сбитый – телосложение борца, тонкие волосы песочного цвета, выдающийся нос и бледные, бдительные глаза. Когда мы обменивались приветствиями с членами делегаций, я отметил небрежность его движений, деланное безразличие в голосе, которые говорили о человеке, привыкшем к тому, что его окружают подчиненные и ходатаи. Человеке, привыкшем к власти».

На неформальной встрече с представителями российского общества, состоявшейся в тот же день, Обаму спросили о его впечатлениях о Путине. «Я сказал, что нахожу его удивительно знакомым, «вроде босса на районе, только с ядерным оружием и вето в Совете безопасности ООН». Это вызвало смех, но я вовсе не шутил,  – поясняет Обама. – Путин действительно напомнил мне людей того сорта, что когда-то заправляли в Чикаго или Таммани-холле (политическое общество верхушки демократической партии в Нью-Йорке в XIX – начале XX вв., отличалось неразборчивостью в средствах и коррупцией; член Таммани-холла сенатор Джордж Вашингтон Планкитт говорил в 1905 г.: «Существует честная коррупция, и я являю собой пример того, как она работает. Это можно обобщить в нескольких словах: увидев благоприятные возможности, я пользуюсь ими». – VTimes). Жесткие, по-уличному умные, лишенные сантиментов личности, которые знали, чего хотят, никогда не выходили за пределы своего ограниченного опыта и считали покровительство, взятки, шантаж, мошенничество и – время от времени – насилие законными инструментами своей деятельности. Для них, как и для Путина, жизнь была игрой с нулевой суммой; можно вести бизнес с людьми не своего племени, но верить им, в конечном итоге, нельзя. Прежде всего думаешь о себе, затем – о том, что тебе принадлежит. В таком мире отсутствие моральных принципов, презрение к благородным устремлениям за исключением концентрации власти в своих руках не было недостатком. Оно было преимуществом».

*  *  *

Описывая ужин четы Медведевых с ним и Мишель Обамой на подмосковной даче президента в июле 2009 года, экс-президент США  вспоминает, что Медведев «восхищался интернетом и выспрашивал у меня про Кремниевую долину, выражая желание развивать российский технологический сектор».

Возвращаясь с ужина, пишет Обама, «я поразился тому, насколько обычным был этот вечер: так же, если не считать переводчиков, которые тактично сидели за нами, пока мы ели, мы могли бы присутствовать на ужине в любом зажиточном американском пригороде». С Медведевым у него было много общего, перечисляет американский президент: оба изучали и преподавали право, оба несколько лет спустя женились и завели семью, «бултыхались в политике», обоим помогали более взрослые и закоренелые политики. «Интересно, думал я, в какой мере различия между нами могут объясняться нашими характерами и нравом, а в какой – просто результатом того, что мы оказались в разных обстоятельствах, – рассуждает Обама. – В отличие от него мне повезло родиться в стране, где для успеха в политике мне не требовалось игнорировать миллиардные взятки или шантажировать политических оппонентов».

*  *  *

В публичных выступлениях Путин резко критиковал американскую политику, добивался того, чтобы поддерживаемые США резолюции в Совете Безопасности ООН отклонялись или размывались – «особенно все, что касалось прав человека». Путин, отмечает Обама, все активнее пытался не допустить выхода бывших стран советского блока из-под российского влияния: «Наши дипломаты постоянно получали жалобы от соседей России на запугивание, экономическое давление, кампании по дезинформации, скрытое участие в предвыборной кампании, пожертвования пророссийским политическим кандидатам или прямой подкуп».

«Тем не менее решение Путина не только оставить пост президента, но и выдвинуть на него более молодого человека с репутацией носителя более либеральных, прозападных взглядов давало основания предполагать, что его по крайней мере заботят приличия. Казалось даже возможным, что Путин в конечном итоге оставит выборную должность и примет на себя роль влиятельной фигуры, государственного мужа – патриарха, позволив новому поколению лидеров вернуть Россию на путь современной, правовой демократии. Все это было возможно – но маловероятно, – рассуждает Обама. – Еще с царских времен историки отмечали тенденцию в России с большой помпой принимать последние европейские идеи, будь то представительное правление или современная бюрократия, свободный рынок или государственный социализм, – только для того, чтобы подчинить эти привнесенные понятия или отказаться от них в пользу более старых, суровых способов поддержания общественного устройства. В борьбе за российскую идентичность страх и фатализм обычно побеждают надежду и перемены».

*  *  *

В 2011 г., когда началась гражданская война в Ливии, Совет Безопасности ООН принял резолюцию, которая декларировала защиту мирных жителей и давала право принимать ради этой цели любые меры, за исключением пребывания иностранных вооруженных сил на территории страны. Страны западной коалиции начали наносить воздушные удары по силам Муаммара Каддафи.

За резолюцию Совбеза проголосовали 10 стран, пять воздержались (включая Россию), против не выступил никто. «Мы надеялись, что наши с Дмитрием Медведевым усилия в последние два года помогут добиться его поддержки; на переговорах с Россией мы подчеркивали, что помимо моральной обязанности предотвратить массовые злодеяния интересы России и Америки заключаются в том, чтобы не допустить длительной гражданской войны в Ливии, так как в противном случае страна может стать рассадником терроризма. Было очевидно, что у Медведева были серьезные сомнения относительно возглавляемых Западом военных действий, которые могут привести к смене режима, но он и не склонен вмешиваться, чтобы защитить Каддафи», – рассказывает Обама.

Однако Путин быстро выступил с критикой резолюции ООН и, косвенным образом, Медведева. «Было невозможно представить, что Путин не согласился на решение Медведева воздержаться при голосовании по резолюции ООН, а не наложить вето, или что он в тот момент не понимал ее последствий», – пишет Обама. (Тут можно вспомнить его рассказ о первой встрече с Путиным в июле 2009 г., когда, прощаясь, тот сказал о международных отношениях: «Конечно, по этим вопросам вам нужно будет работать с Дмитрием [Медведевым]. Эти решения теперь принимает он». «Мы оба знали, что заявление, которое он сейчас сделал, двусмысленно», – отметил тогда Обама.)

Но это было уже не важно: открыто критикуя Медведева задним числом, «Путин, казалось, намеренно решил выставить своего преемника, которого сам же и выбрал, в плохом свете». Это было «свидетельством того, был вынужден признать я, что Путин планирует официально вернуть себе бразды правления в России», делает вывод Обама.

Это последнее упоминание российских лидеров в «Земле обетованной».

На снимке: семья Обамы, - ужин с видом на Кремль.