Путин плакатный
12.01.2020 Политика

Насколько устойчив путинский режим? Прогноз на ближайшие годы

Фото
M.news

В последнее время обсуждения степени устойчивости политической системы, сложившейся в России, стали своего рода профессиональным спортом в среде оппозиционных политологов (для провластных, разумеется, подобная тема просто не существует). Прогнозы делались и делаются самые разные, но в большинстве из них авторы исходят из той предпосылки, что власть, всё в меньшей степени принимающая во внимание запросы общества и всё менее эффективно обеспечивающая экономическое развитие, вступает в период нестабильности и упадка. Однако известный экономист и социолог, директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев, которого трудно назвать «запутинцем» весьма скептически  оценивает пророчества кризиса в статье, написанной специально для ресурса M.News.

Поясню сразу: я буду говорить о «путинском режиме» как о персоналистской системе власти, сформировавшейся в России после 2000 года. Следует принимать во внимание, что этот режим в первые годы своего существования добился существенных экономических успехов: средняя зарплата в стране выросла с 79 долларов в месяц в 2000 году до 696 долларов в месяц в 2008-м и с тех пор удерживается в диапазоне 620-750 долларов. Общество остаётся крайне разделённым по признаку доходов, но повышение благосостояния ощутили все его слои. 

По крайней мере с 2008 года власти выдерживают реваншистскую политику – они расширяют своё влияние на постсоветском пространстве через поддержку сепаратистов в Южной Осетии, Абхазии и на Донбассе, развивают интеграцию в рамках ЕАЭС, экспериментируют с созданием единого государства с Белоруссией и захватывают части сопредельных стран, как это случилось с Крымом в 2014 году. Они создали мощные силовые структуры, с помошью которых проводят пока ещё инвидуальный и точечный террор против недовольных. Судебная система при этом подчинена исполнительной власти, а базовые инстиуты права практически полностью демонтированы. Важнейшей точкой в эволюции режима стал 2012 год. Система тогда осознала, что она не способна на смену первого лица даже во имя сохранения самой себя, и возвратила Владимира Путина в Кремль. С этого момента экономический рост и повышение жизненного уровня населения практически прекратились. За 2000-2011 годы суммарный рост ВВП составил 83,5%, а рост зарплат в номинальном долларовом выражении – в десять раз. За 2012-2019 годы первый показатель вырос на 9,5%, а второй снизился на 5,5%. Именно с 2012 года можно говорить о «цементировании» системы, но пока не о её закате.

Последовавшие события убеждают меня именно в этом выводе. С 2012 года, а еще более с 2014-го, Россия научилась жить без экономического роста, при введённых против неё санкциях, серьёзном снижении качества потребляемых гражданами товаров, заметном ограничении базовых гражданских свобод и растущей информационной закрытости. За эти годы многочисленные предсказания краха режима — ввиду ли внешнего давления, нарастания протестного движения, региональных «бунтов», или внутреннего конфликта в элита — не сбылись. Сегодня можно, на мой взгляд, констатировать, что период турбулентности и столкновения с неизвестными ранее факторами во многом остался позади: население смирилось с отсутствием перспектив роста и мечтает только о том, «чтобы не было войны». Наиболее недовольные слои населения во всё возрастающей доле «пакуют чемоданы». Особо активные «протестанты» испытывают на себе мощь карательной машины. При этом крупный бизнес остаётся лояльным власти и лишь стремится вывести некоторое количество ликвидных средств за рубеж в качесте страховочного механизма.

Что может ждать нас впереди? С самого возвращения Владимира Путина в Кремль я повторяю, что президент не покинет высшего государственного поста добровольно. С учётом очень малой вероятности путча — до конца своих дней. И его правление вполне может продлиться до начала 2030-х годов. Остановка экономического роста не станет причиной дестабилизации: так как основным источником финансовых поступлений в страну является экспорт энергоносителей, уровень жизни будет стагнировать практически неопределённо долго в условиях пребывания цен на нефть в коридоре $50-65 за баррель, не порождая катаклизмов. В случае относительно кратковременных провалов ситуация будет балансироваться отчасти за счёт использования резервов (которые могут покрывать умеренный бюджетный дефицит в 2,5-3% ВВП в течение трёх лет), отчасти за счёт ограниченной девальвации национальной валюты, которая в условиях крайне сжатого спроса будет порождать очень невысокую инфляцию. 

Санкционное давление на страну вряд ли будет существенно увеличено, а если оно даже будет постепенно нарастать, власть сумеет нивелировать негативный эффект патриотической демагогией. Массовые протесты, несмотря на ухудшающуюся экономическую обстановку и напряжённость в отдельных регионах и по отдельным пунктам повестки дня (например, экологической проблематике), также не смогут дестабилизировать власть, так как будут подавляться практически в превентивном порядке и всё более жёстко. 

Кроме того, нужно иметь в виду, что многие болевые точки режима (например, коррупция) на деле вызывают очень небольшое внимание населения, в основном относящегося к ним как к вещам давно известным и как к неизбежному злу. Вероятность заговора остаётся крайне низкой, так как вокруг президента сложился ряд относительно враждебно относящихся друг к другу групп, каждая из которых быстро вскроет подобную попытку любой другой в случае её подготовки (даже если её «проморгают» силовые структуры). Суммируя, я не вижу объективных причин для дестабилизации режима на горизонте ближайшего десятилетия.

Есть, правда, несколько факторов, которые могут изменить картину.

Во-первых, это существенное изменение политики Кремля в сторону «сталинизации» и наведения порядка через репрессии против чиновников и государственного аппарата в широких масштабах в рамках кампании «неприкасаемых у нас нет». Такой поворот мог бы спровоцировать единый защитный порыв всей бюрократии и привести к свержению Путина. Однако я не вижу ни одного признака того, что Кремль может счесть террор против своих необходимой мерой. Пока даже наиболее проштрафившиеся и неэффективные чиновники осыпаются орденами и бонусами.

Во-вторых, это резкое ухудшение экономической ситуации — такое, следствием которого станет кратное сокращение потоков, пригодных для «распила» (ещё более опасной ситуация станет, если активы, приватизированные чиновничьим классом, начнут массово приносить убытки и требовать финансовых вливаний для своего функционирования). Это может стать реальным следствием глобального экономического кризиса и падения цен на нефть ниже $30/баррель с сохранением её на этом уровне в течение 3-5 лет. Такой фактор дестабилизации кажется мне наиболее вероятным, если даже не единственным, о чём я также писал ещё несколько лет назад.

В-третьих, это некоторые сумасбродные действия Владимира Путина, которые приведут к реальной военной конфронтации со странами Запада. Среди таковых могут быть попытки силового присоединения Белоруссии, расширения агрессии России против Украины, вмешательства «зелёных человечков» во внутренние дела стран Балтии, участие России в региональных конфликтах на Ближнем Востоке, если они начнут глобализироваться. Про обмен ядерными ударами я не говорю, так как он исключает всякие прогнозы будущего развития, однако значимый региональный конфликт масштаба афганского вполне способен похоронить режим за 5-6 лет.

Между тем я не стал бы считать, что Владимир Путин теряет рассудительность, хотя многие комментаторы исходят именно из этого. Да, его выступления и его действия становятся всё более вызывающими и эпатажными, но это те эпатажность и вызов, которые позволяют ему его подданные и «партнёры», и границы дозволенного Кремль пока чувствует достаточно хорошо. Я бы сказал, что после 2014 года ни один ответ на его действия не был для властей России неожиданным.

Таким образом, я продолжаю считать, что единственный «ограничитель» существования режима — это срок, отпущенный природой его создателю. Здесь стоит сделать одно важное замечание: я не оставляю практически никакого шанса на то, что система может сохраниться после ухода Владимира Путина. Причём по нескольким причинам.

С одной стороны, такой уход случится нескоро, и с высокой степенью вероятности экономическая и социальная ситуации в стране к этому времени будут намного хуже, чем сегодня. За Владимиром Путиным до его последних дней сохранится ореол мессии, который сумел поднять уровень жизни на тот уровень, с которого он постепенно движется вниз. Угасание диктатора будет вызывать в обществе скорее оцепенение, чем революционный протест – но после его смерти неминуемо окажется, что все резервы потрачены, все возможности повышения благосостояния и поддержания экономики исчерпаны, и на его преемника обрушится всё недовольство населения. Я бы не дал никому, кто может прийти на смену нынешнему президенту, больше года на этом посту. Ввиду того, что маразм системы и её озлобленность в отношении внешнего мира к времени ухода Владимира Путина приобретут гротескные масштабы, маятник российской истории неизбежно качнётся в сторону демократизации и в сторону примирения с Западом.

С другой стороны, Владимир Путин создал систему, в которой каждый из её элементов наделён властью и возможностями. Они застят человеку глаза и лишают его разума, но при этом все эти люди обязаны своим возвышением исключительно президенту и его благосклонности, но не профессиональным или человеческим качествам. Внутри элиты нет иерархичности, и как только «стабилизатора» в лице создателя режима не станет, начнётся «конфликт всех против всех», в котором система погибнет. 

Сегодня часто говорят о формировании наследственной бюрократической олигархии, и в «элиту» начинают кооптироваться не только сыновья (как в случае Николая Патрушева), но и дочери высших чиновников (тех же Владимира Путина и Сергея Шойгу). Но я не вижу возможности трансферта авторитета и влияния в условиях, когда сам основной игрок не способен передать свой рейтинг и свой статус в иерархии кому-либо. Как показывает опыт многих европейских стран, персоналистские режимы разрушаются в течение короткого срока после отхода их создателей от власти. И, повторю ещё раз, я не вижу никаких предпосылок даже для краткосрочного ужесточения режима: Россия постпутинская будет Россией более европейской и более демократической, чем нынешняя.

Но случится это вовсе не так скоро, как многим хотелось бы…

Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии