Марк Мэнсон
02.10.2020 Культура

Марк Мэнсон: «Миллениалам надо попрощаться со своими мечтами»

Фото
из личного архива М.Мэнсона

Американский онлайн-предприниматель и популярный блогер (у его сайта, посвященного саморазвитию, около 1,5 млн посетителей в месяц),  автор переведенного более чем на 50 языков  бестселлера «Тонкое искусство пофигизма» Марк Мэнсон рассказал РБК, что молодежи надо готовиться к тому, что жизнь пройдет в бедности и проблемах и отказаться от философии преуспевания в пользу базовых ценностей.

«Тони Роббинс продает устаревшую американскую мечту»

— Много пишут о том, что миллениалы — это первое в развитых странах поколение, которое в экономическом отношении живет хуже, чем их родители. И дальше будет только хуже. В своей наиболее известной книге «Тонкое искусство пофигизма» вы говорите о том, что для молодежи уже нет смысла много работать, поскольку она все равно не заработает на хорошую жизнь.
— Да, очень многие 20–30-летние люди сейчас не удовлетворены жизнью. Когда мы росли, родители говорили нам: ходи в школу, старайся, найди хорошую работу, и все будет прекрасно, ты преуспеешь в жизни. 200 лет это было правдой для всех поколений. А вот для нас — уже нет. Все этим очень раздражены. Особенно в Америке. Тут не только злость, но и много разочарования, цинизма, сомнений. США — такая молодая страна. Не думаю, что мы вообще раньше сталкивались с чем-то таким. Это не как в России или в европейских странах, которым по тысяче лет и где всякое уже случалось. Здесь такого не было. Это вызов идентичности нашей страны.
— Как миллениалы объясняют себе такую ситуацию? Можно винить себя, а можно, например, политиков.
— Миллениалы винят правительство и корпорации. А старшее поколение винит миллениалов — говорят, что те ленивы, не хотят работать, считают, что им все должны. Думаю, что правы и те, и другие. В США был долгий период — с конца 1960-х до 11 сентября 2001 года, когда ничего плохого не происходило. Все шло на подъем, все было здорово. Целых два поколения прожили в ситуации, когда становилось только лучше. И в нашей культуре мы как-то забыли, что экономические кризисы — это историческая норма. Что, скажем, война, когда вашей стране приходится обороняться, с точки зрения истории — это что-то естественное. Просто когда мы росли, этого не было.
— Еще недавно эмигранты уезжали в США, будучи уверенными, что на новой родине талантливый и работящий человек найдет свое счастье. А теперь считается, что для хорошей жизни в Америке надо стать как минимум следующим Стивом Джобсом. Что-то явно изменилось.
— Я полностью согласен. Думаю, такие изменения действительно произошли. Изначально Америка представляла собой бескрайние, слабо заселенные земли. Нужны были люди. Если перебравшийся сюда из Европы человек был работящим, он быстро богател. И так было очень долго. Но теперь страна наполнена людьми и ее ресурсы используются по максимуму. То есть идея, которая еще недавно привлекала сюда эмигрантов — что можно приехать в Америку, много работать и благодаря этому жить хорошо, — уже не соответствует действительности. Многие экономические данные показывают, что вертикальная мобильность снизилась — возможностей для бедных людей войти в средний, а тем более в высший класс теперь меньше, чем 50 или 100 лет назад. Впрочем, это так не только в США, но и во многих европейских странах, в Австралии, в Новой Зеландии. Проблема США в том, что американская мечта находится в центре нашей идентичности, поэтому, если поставить ее под сомнение, можно вызвать неоднозначную реакцию в обществе. Большинство американцев все еще верят, что каждый может преуспеть, стать следующим Стивом Джобсом. Эта идея отчасти делает страну такой успешной. Поскольку у многих людей есть такая иллюзия, они усердно работают, идут на риск, основывают компании, пытаются что-то делать. Но это именно иллюзия — представление о том, что каждый в Америке может преуспеть, не основано на фактах. Все это плохо сказывается на психике самих людей, конечно.
— Вы думали обо всем этом, когда писали «Тонкое искусство пофигизма», где критикуете современный культ успеха?
— Да, безусловно. До выхода книги у меня уже в течение пяти-шести лет был онлайн-бизнес — блог, онлайн-курсы. Так что я давно заметил, что людям моего возраста — тем, кому до сорока, — не подходят классические советы Тони Роббинса и Опры Уинфри о том, как преуспеть в жизни. Я увидел, что нам, миллениалам, не нравятся эти советы, мы считаем их глупыми, низкосортными. Затем я начал спрашивать себя — какие советы для жизни подходят для меня и для моего поколения? И сказал издателю, что хочу написать книгу для миллениалов о работе над собой. Основная идея книги оказалась такая — ваши мечты не осуществятся и вам нужно спокойно к этому относиться. Миллениалам надо попрощаться со своими мечтами. Мир будет вам врать, будет вас дурачить, и вы потратите жизнь, ничего не добившись. Изначально я писал свою книгу для американцев в возрасте 20–35 лет. Может быть, для канадцев, для британцев. И для меня стало шоком то, что книга стала популярна в других странах. То есть подобный опыт есть и у людей в других странах.
— Мейнстримных спикеров, которые обещают научить, как преуспеть в жизни и бизнесе, критикуют и в России. О Тони Роббинсе, который пару лет назад приезжал в Москву, были очень противоречивые отзывы. Такие спикеры говорят, что нужно усердно трудиться, чтобы подниматься вверх по корпоративной лестнице. Все это уже не работает?
—Тони Роббинс воплощает старый американский образ мышления, в соответствии с которым все могут добиться успеха — надо только хорошо работать, верить в себя, бла-бла-бла… Он продает устаревшую американскую мечту. Многое из того, что я делаю, ставит под сомнения эти предположения. Во-первых, по поводу «усердно работать и верить в себя» — все не так просто. Расскажите об этом парню в Эфиопии. Для него все это — чушь собачья. Во-вторых, я не согласен с тем, что сейчас обычно понимают под успехом. Что меня больше всего раздражает в классических советах о работе над собой, это то, что их авторы предполагают, будто читатель разделяет их ценности. Тони Роббинс исходит из того, что успех — это известность, деньги, положение в обществе. Но многие люди не хотят становиться президентами компаний или прославиться в YouTube. Думаю, большинству людей нужна хорошая семья и друзья, нужна безопасность. Что-то базовое. Вам надо самим определять, что для вас является успехом.

Так говорит Марк Мэнсон
«Наш кризис уже не материальный, а экзистенциальный, духовный. У нас так много гребаных вещей и так много возможностей, что мы даже не знаем, на что нам теперь наплевать».

«Моя рекомендация: не будьте особенными, не будьте уникальными. Переопределите свою личность в приземленных и понятных формах. Не считайте себя восходящей звездой или непризнанным гением. Не оценивайте себя как несчастную жертву или ужасного лузера. Вместо этого определите себя как одну из более привычных индивидуальностей: учеником, партнером, другом, творцом. Чем более узкую и редкую личностную характеристику вы выберете для себя, тем более угрожающим будет казаться вам мир».

«Вы не можете быть примером и вдохновителем для одних людей, не оказавшись шутом или помехой для других».

«Отношения Ромео и Джульетты — синоним романтики в современной культуре. В англоязычной традиции эта история любви воспринимается как эмоциональный идеал, которому нужно соответствовать. Но, когда вы действительно попробуете понять, что происходит в этой истории, вы увидите, что эти дети абсолютно не в своем уме. И они даже убили себя, чтобы это доказать!»

Источник: «Тонкое искусство пофигизма»

«Культура стартапов порождает множество лузеров»

— В «Тонком искусстве пофигизма» вы рассказываете о человеке, который на первый взгляд был полон бизнес-идеями, пытался привлечь инвестиции, а на самом деле сидел на шее у родственников и был обычным инфантилом. По вашему мнению, этот случай типичен и отражает оборотную сторону «культуры стартапов». Вокруг стартапов слишком много шума?
— Да, стартапы считают лотереей для богатых. Инвесторы покупают эти лотерейные билеты, надеясь, что выиграют, хотя чаще всего они прогорают. Так же и те, кто создает стартапы, думают, что станут следующим Facebook и Uber, хотя, по всей вероятности, этого не произойдет. Это система, в которой очень небольшое число людей оказываются успешными. Но в случае удачи они все-таки получают очень много, и от этого растет неравенство. С общей экономической точки зрения такая система рациональна. Если один из 100 стартапов станет следующим Amazon, в этом есть смысл. Amazon — компания c капитализацией в триллион долларов. Если есть шанс создать такую компанию, то риск инвесторов оправдан. Но с точки зрения благополучия общества результат негативный — такая система порождает множество лузеров и одного-единственного победителя, который получает очень много. Это плохо.
— Поскольку ожидания от жизни у людей остаются высокими, а результаты оказываются низкими, возникает психологическое напряжение. Можно, конечно, дать человеку хороший совет, который поможет приспособиться к этой ситуации. Но, может быть, наоборот, нужны какие-то перемены в обществе?
— Я специально стараюсь, чтобы мои книги были только про психологию и не имели отношения к политике. Но я, как и большинство американцев, согласен с тем, что правительство должно решить проблемы в системе здравоохранения, снизить стоимость жилья, сделать что-то со студенческими долгами. Это популярные идеи. Проблема в том, что наше правительство не очень-то отвечает на запросы людей.
— Вот это странно. В России принято надеяться: если политическая система станет более демократической, дела в стране пойдут на лад. Но вы говорите, что в США, где власть формируется путем вполне открытых выборов, она не реагирует на запросы людей.
— В США ситуация отличается от российской. Конечно, в США есть коррупция, есть политики, которые берут деньги у компаний. Но это исключение, а не норма. Наша проблема в другом: в самом устройстве политической системы есть изъяны. Непропорционально большой властью наделены части страны, имеющие небольшое население. В последние 50 лет культура больших городов стала совершенно отличаться от сельской, но эти регионы с небольшим населением имеют значительную политическую власть. И хотя 75% населения страны в целом хочет решить проблемы в системе здравоохранения и ужесточить законы, касающиеся оружия, «сельские» штаты с небольшим населением не хотят таких перемен. В результате 20–30% населения могут остановить весь прогресс. То есть проблема в коллегии выборщиков, из-за которой маленькие штаты имеют непропорциональный их населению вес, а также в том, как формируется сенат (по два сенатора от каждого штата независимо от его населения. — РБК). При этом у сената намного больше власти, чем у палаты представителей, которая избирается пропорционально населению.

«Россияне верят во всемогущество правительства»

— В России культ прокрастинации обычно проповедуют те блогеры, у которых обеспеченные родители. Они дают советы, не имеющие никакого отношения к жизни обычных людей. Вы вот, например, пишете, что можно бросить колледж и уйти в рок-группу. Но для этого надо иметь возможность не думать о работе, о деньгах, о получении профессии.
— Это было гипотетическое предположение. Много зависит от того, в какой части света вы живете. Во многих странах это бессмысленно, но во многих — имеет смысл. Это личное решение, которое при этом, конечно, зависит от экономических условий. Но это и не совет. Я просто использую это как пример.
— В США ежемесячный платеж по ипотеке у миллениалов примерно $1800, плюс к этому по студенческому долгу где-то от $200 до $400 в месяц. То есть $2000 только на образование и жилье приходится отдавать каждый месяц. А вы говорите — в рок-группу уйти. Разве это не абсурд?
— Да, это выбор для обеспеченных людей (смеется). Не спорю. У меня много читателей в разных странах, среди них есть и богатые, и бедные, и люди из среднего класса. Нет такого примера, который всем бы подходил.
— Получается, что вы проецируете на других свой собственный жизненный опыт?
— Конечно. Я избегаю фраз вроде «вам нужно сделать это или то». Просто пытаюсь научить принципам принятия решений, учу задавать правильные вопросы. То есть я не говорю, что вы обязательно должны бросить колледж и уйти в рок-группу. Это просто пример того, что можно ценить что-то кроме денег и образования. Это пример решения, основанного на ценностях. Я понимаю, что большинство людей не могут бросить работу и попробовать что-то иное.
— Вы были в России дважды — в 2011 и в 2018 годах. Чем россияне отличаются от американцев?
— Они совсем другие. Больше всего бросается в глаза, что россияне прямолинейны, грубовато откровенны. У американцев много поддельной вежливости. Когда американец вам улыбается: «Привет! Как дела?», вполне может быть, что на самом он вас на дух не переносит. В России, по крайней мере по моему опыту, могу сказать, люди не видят причин говорить приятные вещи просто так, только чтобы вам понравиться. Кроме того, американцы склонны к оптимизму, оторванному от реальности. А россияне, думаю, слишком уж пессимистичны. Но в наших культурах есть и странное сходство. Особенно в том, что касается технологий — уважение к техническому прогрессу и инновациям. Обе культуры очень идеалистичны. Американцы идеалистичны в том смысле, что верят в способность отдельного человека достичь каких угодно высот. А россияне отличаются верой во всемогущество правительства — вы думаете, что оно может все на свете. Есть какие-то пересечения в философском смысле. Но во многом культуры противоположны. Обратите внимание — на протяжении большей части XX века Россия и США были противниками. Однако при этом у нас есть какая-то тяга друг к другу. Когда я был в России, меня очень удивило, насколько россияне рады встретить американца. А в США есть какое-то необычное восхищение россиянами, особенно у наших «правых».

Беседовал Максим Момот.

Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии