Параллельные реальности

#фсепропало

Будучи старожилом, ответственно заявляю: не припомню такого пессимизма коллег в канун новогодних праздников.    Понятно:  нервируют падение рубля,  обвал мировых цен на нефть (не сулящий рублю укрепления), последовавший рост внутренних цен на всё и вся,  внешняя изоляция страны в связи с событиями на Украине,  ускорившая движение экономики к рецессии, но – исключая «украинские» факторы -  мы такое переживали трижды за постсоветскую историю и ничего, находилось  место надеждам,  оптимистическим ожиданиям,  расчетам, показывающим, что всё преодолимо.  Что изменилось, неужели всё дело в украинском векторе? 

Нет,  заявил экс-министр финансов РФ Алексей Кудрин,  причина в полной утрате доверия к политике, которую проводят власти страны.  Алексей Леонидович, давая интервью РБК (опубликовано в первый рабочий день 2015 года), говорил, разумеется,  об экономике, но мы же помним, что бытие определяет сознание, так что преобладающие настроения в качественной прессе суть отражение  упомянутых явлений, несколько опережающее события и в какой-то мере провоцирующее их.  Не избежал провокативности и сам Кудрин, призвавший принять «демонстративные» меры, которые бы вернули доверие бизнеса к экономической политике кабинета министров» и сообщивший, что без громких отставок в правительстве и топ-менеджменте госкомпаний не обойтись».  Конечно, забавно (если не использовать более сильные выражения) слышать поучения о том, как надо выводить экономику страны из кризиса, от человека,  пользовавшегося  большим авторитетом у Путина и при этом в течение 10 лет своего минфиновского служения  прилагавшего все усилия, чтобы была полна кубышка, но не инвестиционные потоки в реальную экономику, но сам Кудрин, кажется, уверен, что он сможет стать «спасителем России» и  почти не маскируясь, публично дает понять:  он – лучший из претендентов на пост главы правительства после Дм. Медведева.

Впрочем,  хуже некуда, как говорится, так что…  Конкретно свои ощущения по этому поводу выразил обозреватель ИД «Коммерсант»  Константин Эггерт.  «Такого ощущения бессилия государственных институтов не было никогда", сообщил он в своей колонке 17 декабря.  В обоснование  автор привел аж пять предположений о темном и мутном грядущем, но в общем, если  я правильно понял текст, причина в том, что у Московского кремля не нашлось реального ресурса, реального противовеса западным санкциям. В результате коллега Эггерт уверен, что «нынешний кризис не завершится, даже если удастся достигнуть стабилизации рубля…  Фасадный парламентаризм, прагматизм, понятый как цинизм и вседозволенность, немота и сервильность самых массовых медиа, квазидуховность в стиле сайта "Русская народная линия" — последний год мы пытались заставить время течь вспять. Теперь время нам объяснило, что это невозможно». Тут надобно заметить, что авторы, читатели и почитатели названного ресурса (как и ряда ему подобных, в том числе «самых массовых медиа») вряд ли согласятся с тезисом и квазидуховности, но  к ним мы еще обратимся, а пока продолжим чтение коллективного приговора.

В России в 2014-м году случился диковинный госпереворот – «без смены институтов, символов и лиц”, - утверждает на страницах “Ведомостей” руководитель Центра исследований идеологических процессов Александр Рубцов (№  за 25.12), - “страна сползает к экзальтированной идеократии, не способной жить в реальном мире в согласии с собой и внешним окружением”.

Почему сползает? А потому, что «трещит по швам архаичная модель сырьевого экспорта и тотального импорта современности в железе, hard и soft».  А почему трещит? Потому что санкции, разумеется, но главным образом потому, что власть не вняла в свое время «страшной правоте предостережений о том, что для смены вектора понадобится время, которого не будет, что все упрется в тяжелую инерцию и дикое сопротивление материала».  

При всей мрачности оценок и прогнозов, А.Рубцов по-своему оптимистичен. Во-первых,  он считает, что уже в 2015 году до власти дойдет,  что «смена вектора» в стране с вековой ресурсной моделью (лен, пенька, лес) — задачка сложнее, чем построение плановой экономики или ее демонтаж»,  а во-вторых,  уверен, что «людей с мозгами и совестью вплотную подводят к черте поступка и жертвы. Эта Россия сосредотачивается».

Да, но каким образом «подводят»? А таким, что власть,  утратив время на реальные реформы политических и экономических институтов,  взялась, пишет А.Рубцов,  конструировать вымышленную реальность,  взялась за дело «воздействия на сознание и архетипы»,  причем не только взялась, но уже и преуспела: «основной вопрос философии решен тоже положительно, но в пользу очень субъективного идеализма, нисходящего к политическому солипсизму, для которого важно лишь то, что люди думают и якобы видят».

Вообще, идея о том, что Россия существует в пространстве, параллельном реальности,  крепко овладела сознанием масс прогрессивных журналистов и политологов.  То ли такие плоды дала фраза канцлера Германии Ангелы Меркель, заметившей как-то по весне президенту Обаме, что Путин живет в параллельной реальности, то ли это результат запредельно напряженных попыток понять, что происходит  и что будет, но факт есть факт.  Упомянутая мысль является, например, одной из любимых у бывшего лучшего, но опального стрелка Кремля Глеба Павловского, который за период с 25 декабря по 5 января последовательно растолковывал её интервьюерам из Slon, BBC  и радио «Свобода». Путин живет в искусственно сконструированном мире, он сам стал жертвой своей телепропаганды, России, как суверенного государства, на самом деле не существует – это некое сверхглобализованное пространство; система, выстроенная Путиным, будет судорожно  модифицироваться, но во что – не ясно ни строителям, ни созерцателям.

Три  цитаты из Глеба Олеговича. «Система РФ в принципе, никаких ситуаций, кроме тяжелых, не знает, она построена на идее и догме чрезвычайного положения. У нее всегда горит красная лампочка и звенит звонок воздушной тревоги. Изо дня в день, это сводит с ума. Она всегда окружена, она в кольце врагов и ждет интервенции из заколдованного леса».  «Вы не увидите жизни России в российских медиа. Начисто, ничего вообще. В информационном поле России рвутся мины под Луганском и из космоса подлетают aliens под американским флагом. Смещенная картина мира. Реальность отомстит за такое, не прибегая к услугам оппозиции».  (Хм, фраза, из которой следует, что реальность – это одно, а  оппозиция – нечто другое,  хороша: не только Путин, выходит, существует в параллельной реальности.)

Но особо из всего наговоренного политологом Павловским я хочу выделить пассаж, перекликающийся с замечанием идеолога Рубцова об идеократии  в современной России.   Разделяя эту мысль, Павловский отмечает,  что «новый постмодернистский тоталитаризм» сродни советской идеократии, которая, разумеется,  «была авторитарной, но она была ценностной, нынешняя является нигилистической, она ради каких-то временных преимуществ убивает способность людей творчески мыслить, действовать и так далее».  Принципиальнейший, на мой взгляд, момент высвечен. 

Перечисление и цитирование материалов,  критически оценивающих случившуюся вдруг новую реальность России и полных пессимистических прогнозов можно продолжать долго (назову еще из этого ряда очень толковое интервью «Газете.ру» профессора МГУ, экономико-географа Натальи Зубаревич), но надо на чём-то заканчивать.  Давайте вот на этом – на статье главного редактора  “Русского журнала” Александра Морозова, утверждающего, что “теперь мы — страна, полностью поставившая свое будущее в зависимость от ухода или смерти вождя”.

Анализируя ситуацию, политолог Морозов приходит к выводу, что российское  общество загнано «крымской авантюрой» в узкий коридор «новой лояльности», повязано, говоря словами из привычного ныне в верхах лексикона. Таким образом, «Кремль перезаключил социальный контракт», пишет главред «Русского журнала», и в этом контракте всего три пункта (далее – цитата):

1) Переход от Путина к «не Путину» при жизни Путина более невозможен («Нет Путина — нет России»).

2) Изоляционизм — курс, который будет поддерживаться до конца жизни Путина («Россия в кольце врагов»).

3) Страна не самореформируется.

Для Морозова очевидно, что «посткрымский социальный контракт окончательно переводит Россию из статуса слабой демократии в персоналистский режим и тем самым переформатирует будущее (..) этот контракт содержит в себе отложенную катастрофу. Теперь возвращение к самореформируемости, выход из изоляции возможны только в результате крупного гражданского конфликта, военного поражения или глубокого экономического коллапса».  И да – в этом тексте тоже указывается, что проводимая политика  опирается на некую параллельную, фантомную реальность. «Теперь неизвестно, - заключает Морозов, - где и при каких обстоятельствах будут сформированы заново механизмы саморефлексии».

Керченские мосты

…Тяжелое чтение, вообще-то.   Как подумаю, что Путину надо всеми этими проблемами думать приходится – волосы дыбом.  Но свет не без добрых людей,  в том числе и в отечественных СМИ,  есть взгляды и под другим углом зрения.  И здесь вне конкуренции, на мой взгляд, колумнисты «Известий».

Яркий пример разоблачения сеансов черной магии являет собой статья политолога Бориса Межуева, разъясняющего, что хочет Путин и что хотят его оппоненты.  Чего хотят оппоненты ясно, хотя бы из цитат предыдущей главки, но  и с Путиным, вроде, тоже ясно: процветания России он хочет, ее лидерства в борьбе за трансформацию однополярного мира в многополярный,  с чего  вопрос?  С того, что надо обрисовать ситуацию, в которой приходится действовать лидеру нации, а ситуация, по Межуеву, такова, что мы находимся между фашизмом и компрадорством. И весь вопрос сейчас, пишет политолог, «как выстроить модель отношений государства с крупным бизнесом так, чтобы не свалиться ни в компрадорство (когда закредитованный внешними финансовыми центрами крупный капитал полностью определяет политику страны), ни в фашизм (когда государство полностью определяет поведение бизнеса, поддерживая исключительно «своих» по крови и почве)».  Для определения сути потребной для этого политики автор «Известий» вводит простой и понятный термин – «путинизм» (по аналогии с марксизмом-ленинизмом и сталинизмом) и сообщает, что «Путинизм — это открытый эксперимент по созданию суверенного государства в условиях открытой рыночной системы и при блокировании как недопустимых двух вышеупомянутых вариантов — фашизма и компрадорства. Конечно, у этого эксперимента открытый финал, и никто не знает, удастся ли он в конечном счете. Однако было бы бесчестно для любого мыслящего интеллигента, ответственного перед собой и страной, не принять в этом эксперименте участия и уж тем более желать его провала.»

На мой вкус термин «эксперимент» применительно к описываемому не очень применим, особенно, когда тебя призывают поучаствовать в эксперименте, лучше бы вести речь о плане построения искомого государства; рискованным – в контексте набивших уже оскомину упоминаний о кооперативе «Озеро» - является и указание на нежелательность поддерживать своих «по почве» (ведь дышит почва и судьба!), но цель публикации понятна: она одна из ряда тех, что ориентированы на так называемую мыслящую публику.  А для тех, кто голосует сердцем, у «Известий» есть ныне Александр Проханов – мастодонт, титан и пророк, вызывающий ощущение, что «Завтра» - это «Известия» сегодня.

Не вдаваясь в перечисление и тем более разбор многочисленных колонок  Александра Андреевича,  упомяну только  о той, где он живописует «Керченский мост, соединивший в 2014 году власть и народ».  Звучит потрясающе, особенно если знать,  что перспективы строительства реального моста через пролив становятся всё более  туманными – именно по результатам 2014 года.

Ирония – иронией, но нельзя не признать (я говорил уже как-то об этом), что дело в редакции уважаемого издания поставлено туго: не то что рядовые корреспонденты, но и мэтры всегда наготове, всегда под рукой. Случился расстрел редакции «Шарли-Эбдо» в Париже – ни одно издания (не считая информаций о факте) не успело обернуться, а «Известия» дали аж четыре колонки мнений и оценок, не успел  Ходорковский призвать мировые СМИ повторить карикатуры из «Эбдо» на своих страницах в знак единства и несгибаемости перед террористами, как ему со страниц «Известий» уже задали вежливый вопрос «Кто вы, Михаил Борисович?»  Правда, это вызывает аллюзии не с политологией, которую представляет автор вопроса Виктор Милитарев, а… скажем так, - с известным советским фильмом о шпионах и предателях «Как вас теперь называть?», но  это детали, главное, что всё на ходу.

…К слову о парижских событиях.  Тема слишком горяча и деликатна, да и случилось всё в дни новогодних каникул, поэтому, наверное, развернутых дискуссий в отечественных СМИ и не видно (кроме «Известий», где, не считая Милитарева, в полемику с ревнителями «смеховых традиций» вступил Максим Соколов, и «Комсомолки», также успевшей поделиться оценками трагедии),  хотя подумать здесь есть над чем.  Очень всё неоднозначно.

Юрий Алаев.   

«Журналист», февраль 2015.