Рассказать об Африке в родной деревне...
29.12.2008 Общество

Рассказать об Африке в родной деревне...

В воскресенье Россия отметит День Военно-морского флота. Прошлый год стал для него знаменательным - мы вернулись на постоянное патрулирование в Атлантику и Арктику. Конечно, трудно переоценить эти события, иимо, есть особый смысл вспомнить, что еще совсем недавно наш флот был одним из самых мощных в мире и обеспечивал не только политическую составляющую государства, но и стоял на страже экономических интересов Родины. Об этом славном и боевом времени мы беседуем с нашим земляком, капитаном второго ранга запаса, бывшим сотрудником контрразведки Северного флота ВМФ России Владимиром МАТВЕЕВЫМ.

- Владимир Иванович, насколько часто проходили крупномасшабные маневры во времена Советского Союза?

- Дежурство в разных точках Мирового океана разными силами велось постоянно. Советские корабли присутствовали там, где были наши базы, да вот, например, возле Африканского Рога. Кстати, в 1988 году я познакомился с командиром батальона морской пехоты Тихоокеанского флота. Он мне рассказал историю о том, что его сослуживцы обеспечивали эвакуацию нашего посольства из Могадишо в конце 70-х годов. Был настоящий бой и значительные потери. Видимо, об этом еще предстоит узнать широкой общественности. Базы были в Сирии, Анголе, Марокко, Гвинее, где находился аэродром подскока нашей стратегической авиации, на Кубе и во Вьетнаме. Там постоянно дежурили наши корабли, находились плавучие мастерские, склады вооружения, амуниции, продуктов, горюче-смазочных материалов и прочего.

- В советское время увидеть мир доводилось очень немногим нашим гражданам. Как говорил герой одного американского фильма: “Служба во флоте не столько служба, а приключение”...

- Да, мир я посмотрел. Кстати, многие из нас хотели вырваться за границу и даже шли на определенные жертвы. Например, некоторые матросики превозмогали морскую болезнь, чтобы увидеть другие страны. Однажды, во время перехода в район боевой службы, я узнал, что один из матросов не ест почти месяц. Спрашиваю: “Почему?” Отвечает, что замучила качка. “Иди к врачу, и тебя спишут”. “Нет, - отвечает. - Хочу посмотреть заграницу, Африку и рассказать об этом в своей деревне”. Был своеобразный стимул у ребят служить на флоте. А “приключения” - это отдельная история... Я начал службу в 1972 году на большом противолодочном корабле “Бойкий”. И тогда случилась интересная история, которую в полной мере можно назвать приключением, причем весьма опасным. Произошло это во время несения службы в период “Северных свадеб”. Так назывались в нашем обороте учения ВМС НАТО. Как раз незадолго до этого произошел переворот в Чили. Нас перед походом накачали - мол, международное положение сложное, будьте начеку, держать порох надо сухим и прочее. По приказу командира корабля привели торпеды в боевое состояние. А торпеды были экспериментальные... Мы шли посреди ордера из 48 натовских кораблей. Ситуация очень тяжелая. Мы, двое штурманов, выдерживали только два часа работы, потом буквально падали с ног - надо было одновременно сопровождать 48 целей. Вдруг ЧП: загорелась одна из торпед. Командир принял решение отстрелить ее за борт, иначе - взрыв. Торпеды выстреливаются при помощи сжатого воздуха давлением в 200 атмосфер. Но оказалось, что в баллонах торпедных аппаратов воздуха нет (их заполняют только по боевой тревоге). Стали запускать дизель-компрессор. А он не заводится! Тут я впервые в полной мере узнал, что такое настоящий морской командирский мат!

- Еще со времен детства помню, с какой помпой подавалось прибытие наших военных кораблей в иностранные порты. Наверняка и в вашей службе были запоминающиеся визиты?

- В 1974 году мы нанесли официальный визит в Норвегию. Поскольку я как штурман проводил корабль непосредственно в Осло-фьорд, то был приглашен на прием, который дал в честь советских моряков командующий ВМФ Норвегии. Обычно такой визит длится пять дней. Один-два всегда отводились приему простых граждан. Иногда приходили активисты из Народно-трудового союза, была такая белоэмигрантская организация, враждебно настроенная к Советскому Союзу. Они пытались раздавать команде журналы, листовки и газеты. Мы все выбрасывали за борт.

Запомнился визит в честь 30-летия Победы в Америку, в Бостон. Посетили мы крейсер “Олбани” - флагман Второго атлантического американского флота, большой и мощный корабль. Потом они пришли к нам в гости. Я отметил тогда про себя, что у нас все-таки внутренние помещения были выкрашены повеселее, в бежевый или зеленоватый цвет. А у них везде - темно-серый.

Были и отрицательные моменты, связанные с подобными посещениями. Очень редко, но случались попытки побегов с кораблей. Наши парни обычно ходили группами: офицер, мичман и пять-шесть моряков. Пошла группа в супермаркет. Договорились встретиться через какое-то время около входа. Собрались - одного нет. Разбрелись, чтобы найти. Снова собрались: этот нашелся, но пропал другой. Снова пошли искать. В третий раз собрались, снова нет. Так и ушли из супермаркета и из Америки без одного моряка. Причем, как рассказывали позже, парень был простой, не обращал на себя никакого внимания, а по уровню развития был ниже среднего. Кто его знает - может, маскировался. Не просекли его контрразведчики. Потом он объявился в другом штате, попросил политического убежища. Звонил даже домой, говорил родителям, что наконец он стал свободным и сбросил с себя “оковы коммунистического рабства”.

- Северный флот дежурил вдоль всего западного побережья Африки. В то время там шло множество локальных военных конфликтов, где Советский Союз участвовал в той или иной мере...

- Атлантику контролировали мы и балтийцы. В частности, во время войны в Анголе поблизости постоянно дежурили до четырех тральщиков, один большой противолодочный корабль, один транспортный корабль и пара плавучих мастерских. Бригада советских кораблей в Западной Африке создавалась для “защиты интересов Советского Союза в регионе” из переменного (приходящего на несколько месяцев) корабельного состава. Базировались по одному кораблю в разных странах, оперативно подчинялись штабу бригады, расположенному на флагманском корабле. Иногда заходили к нам проходящие атомные подводные лодки - охотники на вражеские субмарины. Думаю, что они посещали, например, Луанду с политическими целями, для поддержки режима. В военном отношении подлодкам в Анголе делать было нечего... Таким образом отслеживалась ситуация в огромном районе - от Гвинеи до Намибии. В 1982 году я был на корабле, конвоировавшем наш транспорт, который привозил оружие, боеприпасы и другие грузы для СВАПО. Была такая организация, которая боролась против апартеида в Южноафриканской Республике.

Кроме того, наши корабли обеспечивали безопасность рыбаков возле Западной Сахары. Там есть хорошо прогреваемая и богатая рыбой банка. Соответственно, много рыболовецких траулеров разных стран. В этом месте в 80-х годах постоянно дежурил один наш тральщик. Стоило однажды нашему кораблю уйти, а второй еще не успел подойти на смену, как тут же подлетели на быстроходных катерах пираты и пограбили рыбачков. Впрочем, тогда досталось и испанцам, и французам, и болгарам. Но как только подошел российский корабль, пираты словно испарились.

- Вы много лет отдали штурманской службе, но затем перешли в особый отдел флота. Чем это было вызвано?

- К моменту, когда мне поступило предложение перейти в особый отдел, я был опытным офицером и вполне состоявшимся специалистом штурманского дела. Новое дело казалось мне интересным, кроме того, статус офицера-контрразведчика стоил многого. Захотелось проявить себя с другой стороны. Каждый “особист” приписан к одному или нескольким кораблям, поэтому обязан выходить в море, если им предстоит выполнение достаточно серьезных задач. У меня выходов случалось где-то два раза в год. С началом перестройки работы прибавилось многократно, поскольку объявленную свободу отдельные личности стали путать с вседозволенностью. Один раз, например, вскрыл хищения балтийских тыловиков.

Приходилось иногда наблюдать и за теми военнослужащими, которые, по агентурным данным, могли в прямом смысле нырнуть в проливы и уйти за кордон, когда корабли проходили близко у иностранных берегов, в основном, немецких и датских. Однажды я даже поссорился с командиром бригады, когда выскочил на верхнюю палубу не в военной форме. Он разозлился от того, что я был в спортивном костюме. Не мог же я ему объяснять, что наш шифровальщик, похоже, собирается дать тягу. А последний, действительно, увидев меня, шмыгнул внутрь. Я, в общем, знал о настроениях этого парня - контролировал через его друзей. Сижу в каюте - вдруг телефонный звонок: “Он пошел на корму”. А в это время в 15 - 20 метрах нас сопровождал натовский катер. Соответственно, выход кому-либо из личного состава на верхнюю палубу был категорически запрещен. А шифровальщик - реальный секретоноситель, объект устремлений и вожделений любой разведки, в нарушение всех правил и приказов, лезет на ют под ясные очи натовцев. Зачем?! Я в чем был, в том и выскочил на верхнюю палубу. Оказалось, вовремя.

- Что могли бы пожелать молодым морякам?

- Молодежь, конечно, всегда будет стремиться на флот. Романтика морских путешествий живет в каждом мальчишке. Важно, чтобы она потом превратилась в желание служить своему делу и своей Родине.
6
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии