Кто и сколько заработал на госзакупках для борьбы с коронавирусом

Ресурс «Проект-медиа» сделал то, что напрашивалось: попробовал посчитать, кто и сколько в России заработал на борьбе с пандемией COVID-19 через госзакупки.   Главным получателем контрактов ожидаемо стал государственный «Ростех» во главе со старым другом президента Сергеем Чемезовым, но неплохо «выступил» и ряд других компаний, например, структуры, контролируемые правительством Москвы или казанское ООО СК «Алтын Групп».

Как считали

«Проект» проанализировал более 90 тыс. контрактов на общую сумму свыше 210 млрд руб., заключенных в марте-июне 2020 года и связанных с коронавирусом, их заказчиков и поставщиков. Общая сумма «коронавирусных» закупок оказалась намного больше, чем целевые федеральные субсидии, выделенные для этого регионам и ведомствам.

Российское правительство начало выделять деньги для борьбы с коронавирусом 21 марта с постановления о финансировании закупок аппаратов ИВЛ, термометров и другого оборудования у Ростеха . Всего с этого дня и по 30 июня, по расчетам «Проекта» , регионам и федеральным ведомствам были выделены 122 млрд руб. на закупки средств защиты, оборудования и переоснащение больниц. Еще около 7 млрд руб.  больницы использовали на закупки из средств обязательного медицинского страхования, полученных для оплаты лечения больных коронавирусом.

Регионам федеральных субсидий просто не хватало, и они добавляли собственные средства. Ну а ряду федеральных ведомств, муниципалитетам и госкомпаниям пришлось обойтись без субсидий и найти деньги на средства защиты, тепловизоры и другие необходимые при эпидемии товары в уже расписанных бюджетах.

Среди ведомств больше всего денег на закупки получил Минпромторг. Другими самыми крупными получателями неожиданно оказались Минобороны и МВД, опередившие даже Минздрав и Федеральное медико-биологическое агентства (ФМБА).

Позади других силовых ведомств обделенной осталась ФСИН, получившая всего 2,5 млрд руб. Борьба с коронавирусом у 500 тыс. заключенных и 296 тыс. работников ФСИН обошлась государству дешевле, чем у нескольких тысяч человек, прикрепленных к десяти больницам и поликлиникам управделами президента — это ведомство получило 3 млрд руб. Небольшие суммы — от 40 млн до 1,2 млрд рублей получили Минобрнауки, Росгвардия, МЧС .

Кроме федеральных ведомств, субсидии выделили регионам. Они составили 65,5 млрд руб., перечисленные в два приема в марте и апреле. Регионы тоже не справились теми деньгами, которые выделил центр. В итоге субъекты брали средства из резервных фондов или из уже распределенных статей бюджетов . Иногда деньги буквально наскребали: например, в Пензе 28 млн руб. на оснащение лаборатории и «другие мероприятия по предотвращению последствий эпидемии» нашли в бюджете на ремонт детских школ искусства, дома ветеранов и межевание лесных участков. В некоторых городах дыры в бюджете системы здравоохранения закрывали госкомпании: например, Росатом купил для больниц ФМБА в городах, где есть его предприятия, аппараты ИВЛ и средства защиты почти на 2 млрд руб.

Москва в отличие от прочих регионов в период коронавируса платила за себя сама: дотации из федерального бюджета ей не выделяли. Мэр столицы Сергей Собянин оценил общие расходы города в 250 млрд руб., в которые входят, кроме закупок, доплаты врачам и субсидии бизнесу . Минимальная оценка расходов города на закупку оборудования и переоснащение больниц — 50 млрд руб .

В итоговой массе контрактов, заключенных госзаказчиками и госкомпаниями, больше половины контрактов пришлось на оборудование и медицинские изделия — аппараты ИВЛ, пульсоксиметры, флоуметры и так далее — и необходимые для них комплектующие и расходные материалы.

Свыше пятой части всех коронавирусных закупок оказались секретными

Проследить, как органы власти расходовали деньги на борьбу с коронавирусом, оказалось не так просто. Как минимум 60 млрд руб. — больше пятой части контрактов — отсутствуют в Единой информационной системе закупок или предметы закупки в них скрыты под общими названиями вроде «медицинские изделия» .

В частности, в публичной части Единой информационной системы закупок недоступны сведения о контрактах Минобороны. Бюджет выделил этому ведомству 13,5 млрд руб. на закупки и работы, связанные с коронавирусом. Из них 3 млрд должны были пойти на строительство инфекционных госпиталей в Дагестане и Воронежской области с последующей передачей в собственность регионов, а остальное — на нужды самого ведомства. Это — переоснащение госпиталей (их у Минобороны девять), строительство медицинских центров и полевых лагерей. Минобороны отчиталось о выполнении этого плана, в частности, о строительстве 16 медцентров на 1600 мест на территории военных госпиталей, на которые было выделено 8,8 млрд руб. Получается, что одно койко-место в таком медцентре обошлось Минобороны в 5,5 млн руб. Что именно, за сколько и у кого закупало ведомство, неизвестно: контракты не опубликованы.

Закупки российской армии скрывают с 2017 года, когда правительство, опасаясь санкций в отношении поставщиков силовых ведомств, запретило Минобороны, ФСБ и СВР и всем подведомственным им учреждениям и предприятиям проводить торги в открытом режиме и раскрывать сведения о контрактах .

Кроме того, одновременно  была существенно ограничена публикация сведений о поставщиках по 223 ФЗ, по которому заключают контракты госкомпании. Они получили право не публиковать информацию об исполнителях договоров и субподрядчиках. В «коронавирусных контрактах», найденных «Проектом», на такие закупки приходится каждый шестой рубль.

Достоверно неизвестно также, сколько и на что израсходовали некоторые другие федеральные ведомства, получившие бюджетные субсидии. МВД, например, было выделено 7,6 млрд руб., но в контрактах находятся только 1,5 млрд. Возможно, ведомство пока не успело израсходовать субсидии, самая крупная из которых, на 4,6 млрд, была выделена в середине июня. В контрактах Управделами президента нашлись контракты на 1,6 млрд руб. при выделенных 2,95 млрд .

В Москве строительство и ремонт больниц в период пандемии наглядно показало, насколько непрозрачно тратятся столичные миллиарды. Мэр города Сергей Собянин регулярно открывал новые корпуса больниц и отчитывался о ремонте отделений, но во сколько обошлось строительство и кто получал господряды, часто оставалось неизвестным. В период коронавируса  в 17 городских больницах строились временные корпуса, а кроме них временные койки для больных размещались в пяти выставочных и спортивных центрах. В соседнем Подмосковье временные койки в выставочном центре «Крокус Экспо» легко отыскать в контрактах Красногорской городской больницы №1. В Москве же все не так просто: далеко не всегда закупки проводятся через бюджеты больниц и их назначение прямо называется в контракте. Чаще они называются абстрактно, например, «строительно-монтажными работами», и прячутся в длинной цепочке заказчиков, учрежденных правительством Москвы. Так, например, один из крупных московских строительных заказчиков — ГАУ «МосЖилНИИПроект» — в марте-июне заключил контрактов на 13 млрд руб., из них 11,6 млрд руб. — это закупка оборудования и строительно-монтажные работы в больницах, а еще 1,2 млрд учреждение израсходовало на закупку медицинского оборудования и средств защиты. Но для каких именно больниц — неизвестно. Лишь по адресам объектов иногда можно узнать, где велись работы. Например, в марте учреждение заключило контракт на 182 млн руб. на строительные работы по адресу ул. Вешняковская, 23 — здесь расположена одна из основных «коронавирусных» больниц Москвы ГКБ №15 им. Филатова. Это общая практика для московской системы здравоохранения даже если речь идет не о строительстве: к примеру, во множестве контрактов московских больниц — включая крупнейшие коронавирусные ГКБ №67, ГКБ №40 или ГКБ №2 — в поле названия предмета закупки значатся просто «изделия медицинские».

Наконец, часть строительных контрактов Москвы просто выведены из конкурсной системы. Так, например, для больных коронавирусом Москва построила новые корпуса ГКБ им. Демихова на 800 мест в поселении Вороновское в Новой Москве. Стоимость строительства, по оценке мэрии Москвы, составила 7 млрд руб., но в контрактной системе этого объекта нет. Его застройщиком выступала учрежденная правительством Москвы некоммерческая организация АНО «Развитие социальной инфраструктуры», которая финансируется из бюджета города. Эта НКО, созданная мэрией в 2019 году, по закону не обязана ни устраивать торги, ни публиковать свои контракты. Финансирование в обход конкурсов позволило заказчику провести стройку максимально быстро.

Чем лечили коронавирус российские врачи и граждане

Расходы госзаказчиков на лекарства, связанные с лечением коронавируса, за март-июнь составили 5% суммы всех коронавирусных контрактов, найденных «Проектом».

В расчете учитывался список из 22 наименований препаратов из методических рекомендаций Минздрава — от антитромботических гепарина, эноксапарина и других, до противовирусного лопинавира-ритонавира, обычно используемого для терапии ВИЧ.

Крупнейшим поставщиком препаратов из списка стало АО «Р-Фарм» (контракты на 680 млн руб. за период эпидемии). Это компания, основанная членом экономического совета при президенте и главой организации «Деловая Россия» Алексеем Репиком. В период коронавируса оказались востребованы лекарства, крупным поставщиком которых «Р-Фарм» являлся и ранее (лопинавир-ритонавир). Кроме того, коронавирус лечат лекарствами от ревматоидного артрита, а «Р-Фарм» же несколько лет разрабатывал новое лекарство от этой болезни олокизумаб (торговое наименование «Артлегиа»). В мае Минздрав России одобрил его регистрацию, а в начале июня внес в список лекарств от коронавируса. За май-июнь продажи олокизумаба больницам составили 60 млн руб.

От тройки лидеров по закупкам больницами очень отличаются победители в розничной продаже. Россияне за период коронавируса побили рекорды по скупке «Арбидола», потратив на него 3,3 млрд руб. — в пять раз больше, чем за март-июнь 2019 года. Всего за четыре месяца было продано 6,6 млн упаковок лекарства, из них 2,7 млн — в марте, когда эпидемия в России разгоралась. Компания «Отисифарм» — это безрецептурное подразделение производителя «Арбидола», фирмы «Фармстандарт» миллиардера Виктора Харитонина — рекламировала его как лекарство от коронавируса. ФАС признал это нарушением закона о рекламе — описание свойств лекарства не соответствовало утвержденной инструкции к нему. Но это не помешало его производителю заработать более 3 млрд руб.

Из «коронавирусного списка» Минздрава самой большой популярностью в аптеках пользовались умифеновир в виде бренда «Арбидол», азитромицин («Сумамед», «Азитрокс») и эноксапарин натрия (из несколько брендов больше всего покупали «Клексан»).

Основные бенефициары коронавирусных контрактов

По данным закупок  мы составили топ-10 коронавирусных поставщиков .

1. Р0СТЕХ

«Сможем помочь абсолютно всем регионам», «опытные приборы позволяют вентилировать от двух до четырех пациентов» — так бравурно глава ФМБА Вероника Скворцова в конце марта 2020 года встречала эпидемию коронавируса, рекламируя совместный проект ФМБА и госкорпорации Ростех по производству разветвителей для аппаратов ИВЛ. По сути рекламные сюжеты про эти аппараты с участием главы Ростеха, друга президента по резидентуре КГБ в Дрездене Сергея Чемезова, показывал в прайм-тайм Первый канал. Никого не смутило, что идея была разгромлена врачебным сообществом — разветвитель не позволяет поддерживать уникальные для каждого пациента параметры вентилирования (еще раньше от такой идеи фактически отказались на Западе).

Больше об оригинальном проекте ничего не слышно, но Ростех прекрасно обошелся и без него. Как минимум каждый десятый рубль в коронавирусных контрактах оказался в итоге на счетах предприятий госкорпорации — производство аппаратов ИВЛ и термометров сделали ее самым востребованным поставщиком в период коронавируса . Сначала входящие в Ростех АО «Концерн радиоэлектронные технологии» (КРЭТ) и АО «Швабе» были назначены «едиными поставщиками» Минпромторга, который обязался выкупить у них 6,4 тыс. аппаратов ИВЛ на 7,5 млрд руб., а также термометров и тепловизоров на 5 млрд руб. Предполагалось, что ведомство будет распределять оборудование по регионам согласно спискам, поданным федеральным Минздравом, а также по федеральным учреждениям по их заявкам.

Однако параллельно регионы закупали аппараты ИВЛ у КРЭТ самостоятельно и приобрели их еще на 7,2 млрд руб. . Крупнейшими закупщиками оказались Московская область (более 1,1 млрд руб.), Ставропольский край (580 млн), Башкирия (560 млн), Санкт-Петербург (441 млн), Челябинская область (407 млн).

Еще на 700 млн руб. аппараты «Авента», которые производит входящий в госкорпорацию Уральский приборостроительный завод (УПЗ), регионы купили у сторонних поставщиков — это если учитывать только контракты, в наименованиях которых прямо указана марка аппарата. Именно аппараты «Авента-М» стояли в палатах коронавирусных больниц в Москве и Санкт-Петербурге, где произошли пожары и погибли в общей сложности семь человек, больные и врачи. 13 мая Росздравнадзор приостановил использование в больницах аппаратов этой марки, произведенных начиная с 1 апреля 2020 — то есть, по сути, значительной части аппаратов, которые должны были быть поставлены по контракту КРЭТ с Минпромторгом. В КРЭТ жаловались, что упреки в плохом качестве аппаратов — целенаправленная кампания по дискредитации производителя. Однако в июне УПЗ заявил об отзыве уже поставленных аппаратов для их проверки.

Еще одно предприятие Ростеха, «Росхимзащита», несколько месяцев пыталось стать распорядителем рынка средств защиты, и в начале апреля ей это удалось — но буквально на несколько дней. Компания была назначена «единым оператором» поставки в регионы медизделий, включая маски, перчатки и защитные костюмы. Но недовольство участников рынка и полное отсутствие понимания, как именно компания будет поставлять маски в более чем 5 тысяч российских больниц, заставило правительство России отказаться от этого плана. В июне «Росхимзащита» все-таки получила — по предложению Минпромторга — статус «единого поставщика», но лишь в части поставки средств защиты волонтерским организациям. На эти закупки Минпромторг получил федеральную субсидию в 1 млрд руб.

2. ГК ДЕЛЬРУС

В мае аптечные сети пожаловались на неформальное принуждение со стороны чиновников закупать китайские маски у группы компаний «Дельрус» — зачастую на невыгодных условиях. До этого, в марте, Минпромторг назначил компанию «единым интегратором» масок — получать маски от российских производителей и поставлять их в регионы. Под это Минпромторг выделил «Дельрусу» льготный кредит в 2 млрд рублей. В итоге «Дельрус» начала продавать в регионы маски, сшитые на предприятиях Минобороны и ФСИНа (то есть руками заключенных). Всего «Дельрус» за время пандемии получила контрактов, связанных с коронавирусом, на 4,4 млрд рублей — больше досталось только Ростеху .

«Дельрус» — исторически один из крупнейших поставщиков медизделий в России, и СМИ неоднократно описывали особый статус компании на рынке. Одно из юрлиц холдинга ЗАО «Дельрус» через компанию «Дельта» принадлежит Юлаю Магадееву, Аркадию и Максиму Гузовским, они же являются основными бенефициарами всего холдинга. Той же «Дельте» принадлежат 7% в ЦНИТИ «Техномаш», основным бенефициаром которой является «Ростех».

Геологи по образованию Магадеев и Аркадий Гузовский в 90-е торговали техникой и азиатской косметикой, прежде чем обратили внимание на рынок медицинских изделий. История роста компании тесно связана с госзаказом, а переломный момент настал еще в 2005 году, когда «Дельрус» начала активно участвовать в нацпроекте «Здоровье». К моменту запуска программы «Дельрус» уже создала сеть филиалов для поставки медоборудования в регионы. Именно «дружба с госзаказчиком» стала залогом успеха компании, которая к 2017 году заняла 4% от общего объема госзакупок медизделий — самая большая доля на этом рынке . «Власти проще договориться с бизнесом, чем его ломать. Да и потом: здравомыслящие чиновники госзадание абы кому не доверят. Ведь потом с них и спрос», — объяснял успех компании ее основатель Юлай Магадеев. Дружба себя оправдала: частная компания в итоге стала одним из двух государственных распределителей медизделий в период коронавируса — наряду с Ростехом. В Минпромторге объяснили, что выбрали «Дельрус», потому что холдинг хорошо себя зарекомендовал на первых этапах пандемии.

3. СК АЛТЫН ГРУПП

Во время пандемии по всей стране начался масштабный ремонт больниц и инфекционных отделений, что сделало строительные компании одними из лидеров рейтинга COVID-закупок. Больше всех заработала казанская ООО СК «Алтын Групп», заключившая без конкурса контрактов на 2,8 млрд рублей. Деньги пошли на ремонт и строительство 16 инфекционных отделений и 12 оздоровительных комплексов в Татарстане.

Компания принадлежит Рустему Сафиуллину. В последние годы ООО СК «Алтын» и связанный с ним ООО «Алтын Групп» регулярно появляется в списках королей госзаказа Татарстана, заключив с 2016 года контрактов почти на 400 млн рублей и попав по итогам 2017 года на 85 место в рейтинге крупнейших строительных компаний региона. Главными госзаказчиками были государственные «Главинвестстрой» и «Татлизинг», субподряды от которого «Алтын» получала на правах единственного поставщика. До этого «Алтын» выступала подрядчиком и субподрядчиком на строительстве в республике спортивных объектов, детского сада и школы. Среди проектов, указанных на сайте компании, — благоустройство казанского Кремля, отделка общежития и дворца водных видов спорта к казанской Универсиаде, строительство корпусов казанской международной школы и отделка отеля «Mont Yard» к сочинской олимпиаде. За работу в Сочи накануне Олимпиады менеджеры «Алтына» получили медали от замминистра строительства Татарстана Ильшата Гимаева.

4. Р0СТ0ВГРАЖДАНПР0ЕКТ

В пятерку крупнейших получателей COVID-контрактов частная компания «Ростовгражданпроект» попала благодаря контракту на 2,5 млрд рублей на строительство областной инфекционной больницы в Ростове-на-Дону. Гендиректор и основной совладелец  «Ростовгражданпроекта» — единоросс и самый богатый депутат ростовского заксобрания Евгений Дегтярев. Депутат входит сразу в два профильных комитета: по экономической политике, промышленности, предпринимательству, инвестициям и внешнеэкономическим связям и в комитет по строительству, жилищно-коммунальному хозяйству, энергетике, транспорту и связи. Строительством Дегтярев начал заниматься еще в конце 90-х , но будущий успех определило начало политической карьеры. В 2009 году Дегтярев стал зампредом районного совета депутатов, где в то же время работал будущий глава городской администрации Ростова Виталий Кушнарев. После прихода Дегтярева в «Ростовгражданпроект» в 2016 году компания за три года получила госзаказов на 600 млн рублей — крупнейшие подряды ей достались от местной Росгвардии. Но и эти контракты меркнут по сравнению с единственным заказом, полученным во время эпидемии коронавируса, — стройка на 2,5 миллиарда превышает весь портфель заказов организации за последние десять лет. Подряд компании достался без конкурса. Строительство больницы должно завершиться в декабре 2020 года.

5. КР0КУС ИНТЕРНЭШНЛ

Заработать на коронавирусе удалось и московскому девелоперу, миллиардеру Аразу Агаларову (55-е место в российском списке Forbes). Принадлежащие ему выставочные и торговые центры из-за пандемии оказались закрыты, на что бизнесмен публично пожаловался в конце апреля. «Корабль просто медленно идёт ко дну на глазах у капитана корабля, который даже не может откачать воду, потому что просто не дают возможности», — говорил миллиардер.

Через неделю его компания «Крокус Интернешнл» получила подряды более чем на миллиард рублей — на размещение в выставочном центре коронавирусного госпиталя. Аренду оплатила Красногорская горбольница №1 (то есть бюджет Московской области), одна койка обошлась ей в 690 тыс. рублей. Благодаря постановлению губернатора Подмосковья Андрея Воробьева «о введении повышенной готовности и некоторых мерах по предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции» контракты в «Крокусом» заключили без тендера и общественных слушаний. В одном из павильонов «Крокуса» развернули госпиталь в общей сложности на 1500 коек. По словам Агаларова, к середине июня в госпитале побывало более тысячи человек, а загруженность держалась на уровне 30-35%.

6. ДЖИ ДИ ПИ

«Гуд Дистрибьюшн Партнерс»

«Джи Ди Пи» — дистрибьюторская «дочка» аптечной сети «36,6», которая еще два года назад занималась поставками исключительно в адрес материнской компании . Но в 2019 году «Джи Ди Пи» вышла и на работу с другими партнерами — и сразу крайне успешно: по итогам 1-го полугодия заняла почти 3% фармацевтического рынка, включая и розницу, и поставки больницам.

Перед этим, в 2018 году, гендиректором сети «36,6» был назначен бывший замминистра здравоохранения Московской области Владимир Нестеренко. Именно этот регион стал ключевым в поставках «Джи Ди Пи»: в 2019 году компания заработала на госзакупках 1,73 млрд руб., из которых 1,23 млрд пришлись именно на Подмосковье.

За март-июнь 2020 года «Джи Ди Пи» заключила госконтрактов на оборудование и лекарства, связанные с коронавирусом, на 1,6 млрд руб. Ключевой заказчик — снова Московская область: томографы и «мониторы пациента» на 950 млн руб.

Сама «36,6”— публичная компания. Ее основными владельцами — фонд Altus Capital (30%), Московский кредитный банк (МКБ, 19,65%) и крупнейшая в мире аптечная компания Walgreens Boots Alliance (5,21%). Они купили аптечную сеть у ее основателей Артема Бектемирова и Сергея Кривошеева, которые с середины 90-х развивали фармацевтическое производство (холдинг «Верофарм»), а затем добавили к нему розницу. Кризис 2008 года осложнил финансовое положение компании, и ее владельцы продали структурам владельца МКБ Романа Авдеева сначала производственный сегмент бизнеса, а потом и розницу.

7. С0МЕТЕ

«Современные медицинские технологии»

В десятке крупнейших поставщиков периода пандемии неожиданно оказалась компания, до этого не замеченная в масштабных тендерах. Ульяновская СоМеТе стала поставщиком ИВЛ для Московской области на 1,6 млрд рублей. Компания связана с пермским предпринимателем Евгением Фридманом , структуры которого предоставляют машины скорой помощи во многих регионах — в первую очередь на родине Фридмана в Перми. В 2017 году, когда край возглавил нынешний министр экономического развития России Максим Решетников, Фридман вошел в координационный совет «Единой России», а его компания выиграла пермские аукционы на обслуживание станций скорой помощи. В конце 2019 года бывшая замминистра здравоохранения региона, курировшая в Перми госзакупки, Янина Калина вышла на работу в правительстве Московской области, а отдел госзакупок там же с весны 2019 года возглавляла Ольга Сумишевская — еще одна чиновница родом из Перми. Через полгода после переезда Калиной в Подмосковье связанная с Фридманом компания выиграла здесь миллиардные тендеры. Фридман в разговоре с «Проектом» назвал переход пермских чиновников на работу в Московскую область совпадением. По его словам, на момент подписания контрактов на рынке практически не было ИВЛ: «Когда подписывались контракты в марте, не было вопроса „найти своего — не своего“, а был вопрос, где вообще найти аппараты». «СоМеТе» в этих условиях «оказалась на шаг впереди», договорившись с заводами и разослав коммерческие предложения в десять регионов, объяснил Фридман. Выбор Московской области, по его словам, был обусловлен большим объемом заказа и близостью с точки зрения логистики: «Впервые за все время, сколько я занимаюсь бизнесом, не нас выбирали, а мы выбирали заказчика».

8. СК Ф0РП0СТ

Контракты Москвы  на закупку оборудования и строительно-монтажные работы в коронавирусных больницах часто спрятаны в длинных цепочках заказчиков, имеющих право заключать контракты по 223 ФЗ и не раскрывать информацию о своих поставщиках.

«Проекту» удалось обнаружить часть таких тендеров на портале госзакупок московской мэрии — там публикуются сведения о поставщиках даже по 223 ФЗ. Строительная компания «Форпост» заключила контрактов на 1,6 млрд рублей — на ремонт больниц и поликлиник в Москве. Все закупки «осуществлялись вследствие чрезвычайных ситуаций непреодолимой силы, при необходимости срочного медицинского вмешательства, а также для предотвращения угрозы возникновения указанных ситуаций» — формулировка, используемая для многих столичных контрактов, связанных с коронавирусом. Среди полученных компанией заказов есть ремонт Филатовской больницы, которая одной из первых была перепрофилирована под коронавирус, и ремонт двух детских поликлиник, еще в трех случаях в качестве объекта закупки указывался «ремонт больницы на 300 коек» без указания конкретных учреждений. Эти контракты подняли «Форпост» на седьмое место в нашем рейтинге королей COVID-госзаказа.

В отличие от других участников рейтинга, у «Форпоста» нет ни портфолио, ни даже сайта или телефона. Ни сам «Форпост», ни его владелец Шавкат Насыров ни разу не упоминались в СМИ, формально не связаны с другими компаниями и не участвовали в открытых госзакупках.

Компания была создана в 2018 году, но уже заручилась партнерством с московскими властями. Как выяснил «Проект», «Форпост» участвовала в строительстве мусороперерабатывающего завода «Экотехнопарк» в Калуге . Это один из крупнейших мусорных полигонов России, построенный для утилизации столичного мусора. Застройщиком выступала компания «ПрофЗемРесурс», принадлежащая  московской мэрии.

Насыров не захотел общаться с «Проектом», передав, что находится в отпуске.

9. МЕДТЕХНИКА

«Медтехника Республики Башкортостан»

Один из крупнейших игроков на медицинском рынке республики за время пандемии получил контрактов на поставку оборудования и средств защиты на 1,2 млрд рублей. Компания связана с предпринимателем Олегом Поляковым — совладельцем уфимской компании Институт «Петон», которая в 2017 году сенсационно дебютировала в рейтинге королей госзаказа Forbes сразу на первом месте, обогнав даже Геннадия Тимченко и братьев Ротенбергов . Все благодаря полученным без тендеров контрактам с «Газпромом» на 176 млрд рублей. Получить такой контракт можно только с согласия лично предправления «Газпрома», рассказывал Forbes источник, близкий к госкомпании: «Понятно, что это решение кто-то подготовил и убедил, но подпись ставит Миллер». Бизнес-интересы Полякова выдают в нем человека, разбирающегося в увлечениях российской элиты. В 2017 году он вошел в попечительский совет федерации самбо Санкт-Петербурга, а после создал компанию для строительства бань «Сандуны» близ Рублевки. В 2017 году совладельцем «Петона» стал экс-помощник министра внутренних дел Владимира Колокольцева, а затем начальник главного управления Росгвардии по Москве Андрей Гранкин. СМИ, специализирующиеся на криминальных новостях, связывали успех «Петона» с лоббизмом со стороны силовиков. В 2016 году «Петон» даже упоминали в связи с осужденным за взятки полковником Дмитрием Захарченко в качестве возможного источника его миллиардов. Так, в телепрограмме «Человек и закон» говорилось, что руководство Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД, где служил Захарченко, могло покровительствовать «Петону».

Кроме всего прочего «Медтехника» связана и с республиканскими властями, выдавшими ей коронавирусный контракт: до 2017 года фирму возглавлял Фидус Ямалтдинов, который прежде работал в башкирском правительстве на должности вице-премьера по социальным вопросам.

10. НЬЮМЕДТЕХ

Российская «дочка» холдинга New Medical Technologies Kft, зарегистрированного в Венгрии, оказалась связана с крупнейшими игроками медицинского рынка России. В Россию «Ньюмедтех» поставляет медтехнику Siemens, Varian, GE Healthcare, IBA, и Canon. Среди основных клиентов холдинга «Проект» обнаружил Управляющую компанию IPT и созданную Роснано сеть центров ядерной медицины «Пэт-технолоджи», проданную в 2018 «Фармстандарту». Успех предприятиям обеспечивал лоббизм на высшем уровне. Так, создание и расширение центров «Пэт-технолоджи» лоббировал Анатолий Чубайс, который на встрече с Владимиром Путиным называл проект «предметом нашей (Роснано) гордости». По данным Vademecum, компания IPT Group близка к основному владельцу АО «Фармстандарт» Виктору Харитонину — миллиардеру и одному из главных игроков российского фармацевтического рынка. В СМИ нередко писали о лоббистских возможностях Харитонина и его дружбе с зампредом правительства по соцвопросам Татьяной Голиковой и ее мужем экс-главой Минпромторга Виктором Христенко.

Коронавирус удвоил портфель госзаказов «Ньюмедтеха»: из 2,7 млрд рублей в 2020 году на COVID приходится чуть больше миллиарда рублей. Крупнейший лот, доставшийся «Ньюмедтеху» без конкурса, — поставка аппаратов ИВЛ в Пермский край.

Юлия Апухтина, Даниил Сотников.

Об авторах. Юлия Апухтина специализируется на дата-исследованиях в сферах, которые влияют на качество жизни людей — образование, здравоохранение, инфраструктура, экология. Обладатель премии «Редколлегия» за текст о том, как врачи уезжают работать из бедных регионов России в богатые и как это влияет на их пациентов. Любимые тексты — об образовании, например, о рынке частного образования в России.

Даниил Сотников  начинал в экономическом отделе «Ведомостей», а после университета пришел работать на «Дождь», где за три года проделал путь до шеф-редактора вечерних новостей и итоговой недельной программы. Там же познакомился с Романом Баданиным, который в итоге позвал его в «Проект». Выиграл свою первую «Редколлегию» за путеводитель по Рублевке.

На снимке: построенный в ходе борьбы с пандемией многофункциональный медцентр в Калининграде.