Мы победили, победили! И что? О некоторых заблуждениях по поводу последствий выборов 18 марта
По-видимому, ликование в телевизоре в связи со сверхубедительной победой Владимира Путина на президентских выборах будет продолжаться минимум до конца текущей недели. Однако можно уже задаться и некоторыми вопросами – вопреки и помимо телекартинки. Первый из них: почему кто-то решил, что Путин собирается и способен провести некие «прорывные» реформы?
Тезис о том, что рекордная победа была нужна действующему 18 лет лидеру страны, чтобы получить свободу рук для проведения давно назревших реформ в экономике, а также институциях российского государства, звучит как аксиома. Действительно, когда твою политику одобряет большинство электората, да ещё при том, что ты не предоставил никакой предвыборной программы (Послание ФС не в счёт), это называется карт-бланш. Но есть ли он и если да, то насколько готов Владимир Владимирович им воспользоваться?
Давайте отмотаем предвыборную ленту в начало. Помните, с какой готовностью ЦИК зарегистрировал восьмерку соискателей поста главы государства, нимало не усомнившись в том, что за месяц могут собрать по 100 тысяч безукоризненно достоверных подписей даже те господа, которые вообще не располагают сколь-нибудь работоспособными оргструктурами? По-моему, всем, в том числе и верным путинцам, понятно, что Бабурину, Собчак, Сурайкину, да и Титову с Явлинским, помогли административным ресурсом, что была установка Кремля на максимальное представительство в «гонке» всего политического спектра. Если бы такой установки не было, в списке кандидатов остались бы Путин, Грудинин и Жириновский.
Зафиксировав этот момент, пойдём дальше. В предвыборный период реально боролись сторонники двух точек зрения: максимально участвовать в выборах – бойкотировать выборы («забастовка» от Навального). Власти вели невиданной интенсивности кампанию за повышение явки, в том же направлении работали, в меру своих сил и способностей, системная оппозиция и даже непредставленные в парламенте партии и общественные объединения. Конечно, последние были, как и 20 лет назад, политически наивными, рассчитывая хоть что-то отщипнуть от думского пирога, но их не исправишь, это надолго. Куда реалистичнее и содержательней были усилия власти, использовавшей для повышения явки и пряники (в том числе в буквальном смысле – продукты, чуть не наполовину дешевле, чем в обычно, на избирательных участках, вовремя подписанный закон о повышении МРОТ до уровня прожиточного минимума, анонсированные 20 млрд рублей на внеплановое повышение зарплат бюджетникам), так и кнут (отчетность по голосованию персонала учреждений, заводов, фабрик, вузов, вплоть – кое-где – до требования селфи с правильно заполненным избирательным бюллетенем). Но тут важно отметить один нюанс: агитация и понуждение были направлены в первую очередь на сторонников Путина, чтобы минимизировать риск, что они, уверенные в его победе, не пойдут на выборы и дадут, таким образом, дополнительный шанс кандидату от КПРФ и блока левых сил. А вот так называемый бойкот, к которому призывал г-н Навальный, увёл от избирательных урн как раз тех, кто Путина не поддерживает (и подтолкнул к ним, по принципу от противного, какое-то количество планировавших первоначально отлежаться на диванах). Объективно это сыграло на руку властям. Вообще, вот этой своей акцией Навальный похоронил, по-моему, свои политические перспективы: даже часть его симпатизантов понимали, что добиться полноценного бойкота выборов (чтобы потом заявить, что Путин не представляет народ), вещь абсолютно нереальная. Он не понял.
Короче, администрации Путина впору удостоить «главного оппозиционера» какой-нибудь грамоты за содействие, равно как и снулую тень Маргарет Тэтчер Терезу Мэй, как нельзя кстати затеявшую акцию по сплочению народа вокруг действующего президента РФ.
И третий момент, заслуживающий «подсветки» в контексте оценки степени свободы рук Путина после выборов – беспрецедентно жёсткая и грязная кампания против Грудинина, которую вели все официальные и официозные медиа. Сейчас многие указывают, что кандидат КПРФ получил на 5 процентов голосов меньше, чем лидер партии Зюганов в 2012 году, плоховато, мол, выступил, однако это такое же передергивание, как и байки о 13 незакрытых счетах Грудинина в швейцарском банке. Правда в том, что Геннадий Андреевич после выборов 1996 года, когда у КПРФ был реальный шанс прийти к власти, превратился в неуловимого Джо из старинного анекдота, то есть власти совершенно незачем было его опасаться, и госСМИ против кандидата Зюганова вообще практически не агитировали. Так что тут надо бы сделать поправку процентов этак на 10 Грудинину в плюс.
А теперь давайте сведём три отмеченных нюанса воедино. Собчак, Титова, Явлинского, Бабурина, Сурайкина нет в списке – кому уйдут их «оппозиционные» голоса? Очевидно, что не Путину и не Жириновскому (ну, последнему разве что полпроцента сурайкинских). Альтернатива – Грудинин. С очисткой результата от вылитых на него помоев выходит, что кандидат №2 реально мог рассчитывать на 25-28 процентов голосов, и дело тут не в личности соперника Владимира Владимировича и не в его программе (довольно удручающей, я уже писал о ней), а в том, что именно кандидат от КПРФ и блока левых сил на самом деле был на этих выборах кандидатом «против всех», то есть стал выбором людей, ощущающих необходимость перемен.
Но четверть или без малого треть избирателей, настроенных на перемены в политике и экономике страны, причем перемены не в пользу торжества финансового капитала по Кудрину и не в пользу нуворишей, которые всё никак не могут наесться, - это фактор, который Путин не может игнорировать, он же прагматик. Значит, надо каким-то образом зачищать (это словцо президент употребил дважды во время предвыборных встреч, и не случайно, конечно) политико-экономическое пространство, что-то делать с судебной системой, с кормлением от бизнеса чиновников и силовиков. Какими силами - тех пчёл, которые против мёда?
С другой стороны, те почти 80% избирателей, которые проголосовали за Путина – это, ведь, консервативное большинство, это люди, готовые терпеть 4-летнее сползание уровня своих доходов еще шесть лет, лишь бы не случилось что-то, способное перетряхнуть тот порядок вещей, к которому они, кряхтя и жалуясь вполголоса, всё же привыкли. Как им «продать» повышение возраста выхода на пенсию, сжатие социальных расходов под лейблом адресности, повышение налога на доходы и разного рода сборов? Это же реально опасно: на рубку хвоста по частям нет времени, а резкие движения в упомянутых и некоторых других направлениях способны порвать пузырь терпения с таким грохотом, что никакая Росгвардия не выручит.
Нет, не видно на самом деле никакого карт-бланша в руках Владимира Владимировича, он, как и прежде, обречён идти по тонкому и грязному льду компромиссов, делая шаг вперёд и два назад. И тут возникает вопрос личностного характера: а оно ему надо, - вот это изнурительное многолетнее маневрирование? Он же тоже человек, в конце концов, не избавленный от опасности профессионального выгорания, от болячек, да и просто от соблазна поставить дело так, чтобы можно было ничего не делать. Как и все мы, тут он точно плоть от плоти народа. (Между прочим, такие чисто человеческие особенности и есть, по-моему, одна из причин укорененного в приличных государствах принципа обязательной сменяемости власти; любому организму нужны свежие стимулы.)
Возможно, я сильно ошибаюсь, но меня не оставляет ощущение, что в глубине души Владимир Владимирович понимает, что в нынешнем своём состоянии российское общество не готово к прорывам. Как ответил Александр III Освободитель на упрёк кого-то из приближённых, что затухают намеченные им масштабные преобразования, - «некем взять». Если так (а многое указывает, что так), то самый вероятный тренд развития России в обозримом будущем – это медленное, не очень заметное живущим здесь и сейчас поколениям, отставание от глобальных лидеров. Никаких дерзновений, никакого «русского чуда» - полтора-два процента ежегодного роста ВВП, более-менее сносные условия жизни большинства, - такая теплая тина третьеразрядного государства. А что, не случайно же Путин в свое время выбрал в качестве ориентира благополучия Португалию, ничего выдающегося не давшую миру со времён Васко да Гамы? Вот, будем как Португалия.
Печаль, однако в том, что мы должны бы стать с ней вровень ещё 4 года назад. Не стали. Темп не выдержали.
Ориентир на Португалию, напомню, был указан тогда ещё премьер-министром РФ В.Путиным в опубликованной 30 декабря 1999 года в «Независимой газете» программной статье «Россия на рубеже тысячелетий». «Вот расчеты экспертов, - писал, в частности, Владимир Владимирович. - Для того чтобы достичь душевого производства ВВП на уровне современных Португалии или Испании — стран, не относящихся к лидерам мировой экономики, — нам понадобится примерно 15 лет при темпах прироста ВВП не менее 8% в год». Увы, среднегодовой темп роста ВВП РФ с 2000 года, когда Путин стал президентом, составил 3,8%, динамика подушевого ВВП на диаграмме.
Последняя по времени попытка совершить рывок относится к предыдущему сроку президентства Путина, она была формализована в серии знаменитых «майских указов». Как они были выполнены, Владимир Владимирович отчитываться не стал, насколько я понимаю, он в принципе считает неправильным отчитываться, но статистика открыта пока что, и коллеги из РБК провели достаточно детальный анализ того, насколько рывок 2012 года удался.
Несколько фактов.
Первой задачей указа о долгосрочной экономической политике было заявлено увеличение численности «высокопроизводительных рабочих мест» (ВПРМ) в российской экономике до 25 млн к 2020 году. За точку отсчета Росстат взял 2013 год, в котором Россия располагала 17,5 млн ВПРМ. Сейчас таких мест, согласно тому же источнику, 17 млн. За оставшиеся до срока 2 года необходимо создать 8 млн ВПРМ.
Задача №2: увеличить долю инвестиций в основной капитал до 27%. В 2011 году показатель составил 20,7%, по итогам 2017 года - 21,1%.
Задача №3: на 30% увеличить долю продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей. В 2011 году эта доля равнялась 19,7% ВВП, по итогам 2017 года составила 22,1%.
Далее: увеличить зарплаты россиян в реальном выражении (то есть с учетом инфляции) на 40–50% к уровню 2011 года. Рост средней реальной зарплаты составил 9,2%. Сказался кризисный 2015 год, когда реальные зарплаты упали на 9%. Если же за целевой параметр взять не зарплаты, а реальные располагаемые доходы населения, все выглядело бы еще хуже, - пишет РБК, - доходы падают четыре года подряд, от уровня 2011 года они снизились на 3,2%.
Если говорить отдельно о бюджетниках (врачах, медработниках, школьных учителях, преподавателях вузов, научных сотрудниках, работниках культуры и т.д.), то здесь власти добились цели доведения средних зарплат до «указных» уровней в 100–200% от средних трудовых доходов в регионах, вопрос – какой ценой: например, по преподавателям в сфере высшего профессионального образования сокращение штатов за время действия майских указов составило 23%, по соцработникам — 34%, по работникам культуры и научным сотрудникам — 24%.
Примеры такого рода можно продолжить, но надо иметь в виду, как указывает руководитель группы исследований и прогнозирования АКРА Наталья Порохова, что бóльшая часть третьего срока Путина пришлась на годы, требующие мер антикризисной политики, а не мер развития. «А когда экономика в целом адаптировалась к кризису в 2016–2017 годах, это уже были годы конца электорального цикла и это мешало запуску реформ». Ну да, и где гарантии, что в условиях растущего санкционного давления правительство найдёт возможности заниматься развитием, а не очередным пакетом антикризисных мер все следующие шесть лет?
Как известно, буквально за пару дней до выборов, Путин дал поручение правительству подготовить 10 проектов развития страны, которые должны быть трансформированы в окончательном виде в национальные программы – 5 в социальной сфере и 5 в «чисто» экономической (о реформе судебной системы, правоохранительных органов и прочих институтов речь не идёт). Цена вопроса – около 15 трлн рублей на 6 лет. Примерно третью часть этих средств должен дать… рост экономики (напоминает известный трюк с выдергиванием себя из болота за волосы, ну да ладно, будем считать, что получится), а остальное? Вариантов три: повышение ставок всех и всяческих налогов и сборов; эмиссионная накачка; возвращение на внешние рынки заимствования и привлечение масштабных прямых инвестиций из-за рубежа. Первые два заведомо плохи, поскольку будут удушающе действовать на внутренний спрос, в том числе потребительский, и разгонят монетарную инфляцию, третий выглядит на сей день как утопия, по сути мы всё ближе не к возвращению в мировое разделение труда, а к тотальной изоляции со стороны Запада.
Как в песне: «Суровые годы уходят//Борьбы за свободу страны//За ними другие приходят//Они будут тоже трудны».
Но мы не сдадимся, конечно, и снова победим
