Правительственные эксперты не верят в лучшее будущее России. Верит народ

Опрос провел Институт национальных проектов (ИНП), возглавляемый деканом экономического факультета МГУ Александром Аузаном. Целью исследования было выявить образы будущего страны и соответствующие им сценарии развития экономики к 2035 г., рассказала о его результатах ведущий специалист ИНП Асия Бахтигараева на социологической Грушинской конференции.

Экспертам было предложено выбрать из 68 суждений те, которые они считают желательными, и те, которые они считают вероятными. На основе сделанного экспертами выбора исследователи сконструировали четыре образа России: лидерство в развитии; устойчивое развитие; догоняющее развитие и особый путь. Каждому варианту будущего соответствует определенный набор общественно-политических и социально-экономических характеристик. Например, темпы роста экономики в варианте лидерства выше среднемировых, при устойчивом развитии они на среднемировом уровне, при догоняющем экономика развивается по-прежнему за счет сырьевой ренты и потому растет рывками, а при особом пути экономический рост заменяется показателем индекса счастья.

Каждому варианту исследователи подобрали уже реализованные аналоги: лидерство - это как США и Великобритания, устойчивый путь - это путь Германии и Норвегии, догоняющее развитие - Южная Корея и Китай, особый путь - Куба.

Большинство респондентов (67%) хотят видеть Россию в 2035 г. лидером развития, далее с большим отрывом идет образ устойчивого развития (27%). Но верят в такое будущее лишь 2-3% опрошенных. Наиболее же вероятный сценарий - догоняющее развитие, так считают 82%, особый путь набрал 12% голосов. Хотя хотят такого будущего для страны всего 2-3%.

Точки консенсуса

Анализируя результаты, исследователи выявили как точки напряжения – где разрыв между желательным и вероятным максимален, так и точки консенсуса, где они почти совпадают.

Развитие за счет высококачественного человеческого капитала, единые для всех законы, минимальные административные барьеры для бизнеса – такой хотят видеть Россию-2035 более 80%, но верят в это лишь около 15%. Напротив, лишь 1-6% считают желательным, но около 80% – вероятным будущее, в котором ответом государства на кризисы бывает усиление работы контролирующих организаций и органов правопорядка, социальный статус человека предопределен его происхождением и кругом знакомств, а государство доминирует в определении приоритетов экономического развития и контроле за их реализацией.

При таком разрыве достижение желаемого образа крайне маловероятно и связано с серьезными вызовами, которые сложно преодолеть, а также с социокультурной инерцией, говорит Бахтиярова: «Культурные факторы имеют значение: они влияют на экономическое развитие, на развитие инноваций, на проведение реформ, и при этом культура меняется очень медленно». Так, спрос на демократию в России примерно вдвое-втрое ниже, чем в западных странах - США, Германии, Швеции, но также ниже и чем в Китае, Южной Корее, Японии. В сравнении с этими странами в России меньше всего людей, считающих конкуренцию полезной, и больше всего – считающих ее вредной (около 40% и 13% соответственно, в США – 55 и 5%, в Китае - 50 и 5%). Точно так же среди россиян меньше, чем среди граждан сравниваемых стран, тех, кто считает, что усердный труд будет вознагражден (33% против 53% в США и 55% в Китае), и больше тех, кто считает, что труд не приносит успеха, для которого нужны, скорее, удача и связи (20% против 10% в США и Китае). Образ страны, где власть подотчетна обществу, не очень совместим с характерной для России высокой дистанцией власти («начальник всегда прав»), а развитие инноваций на основе институтов и личной свободы – с упованием на государство и низким спросом на конкуренцию и защиту прав собственности.

К желаемому будущему можно двигаться постепенно, а для этого нужно найти точки опоры – то, где, по мнению большинства, желаемое совпадает с вероятным. Среди таких точек консенсуса исследователи обнаружили, например, запрос на социальную справедливость (40% экспертов считают ее желаемой и 35% - вероятной), широкую представленность различных общественных групп в органах власти, усилия властей по форсированию развития: это соответствует вариантам устойчивого либо догоняющего развития. Вывод исследователей в том, что выйти на высокую траекторию роста можно поэтапно, начав с наиболее вероятного варианта – догоняющего развития, которому соответствуют форсирование экономического развития усилиями государства, высокая норма накоплений, развитие инноваций посредством господдержки. По мнению исследователей, к 2035 г. воплотить желаемый образ будущего не получится, но вполне реально к этому сроку стать страной с устойчивым развитием, нацеливающейся на переход к лидерству. А период до 2024 г. – период следующего президентского срока – может стать движением по догоняющему пути с прицелом на поворот к устойчивому.

Будущее элит

«Способность задуматься о будущем страны напрямую связана с уверенностью в своих возможностях на это будущее хоть как-то влиять», - отметил завлабораторией социальной и экономической психологии Института психологии РАН Тимофей Нестик. Для России это особенная проблема – по ориентации на будущее она позади других стран, сравнил он. Уверенности в своих возможностях влиять на будущее нет даже у элит, выяснил Центр стратегических разработок (ЦСР) Алексея Кудрина. ЦСР тоже провел опрос о будущем, но среди чиновников, политиков, руководителей экспертных организаций, бизнеса и СМИ (84 интервью в семи регионах). Представления о желаемом для себя будущем у разных групп элит совпали: это самореализация, уверенность в завтрашнем дне, комфортная среда для проживания, хорошее образование для детей. Однако большинство опрошенных считают, что они не могут влиять на будущее, не видят возможностей для реализации и ощущают, что их полномочия ограничены, рассказала на конференции эксперт ЦСР Ксения Ткачева.

Элиты не видят себя агентами изменений из-за отсутствия автономности и из-за непонятных, часто меняющихся правил игры. Горизонт планирования у них короток: «Человек в России может строить планы надолго, но он будет вынужден их менять», – процитировала Ткачева один из ответов. Представители всех групп элит отличаются низкой сплоченностью – и бизнес, и власть говорят об отсутствии диалога и кооперации и о том, что редко кто предлагает реальные решения.

Нет консенсуса у элит и в отношении движения к желаемому будущему. Наиболее сильно опрошенные разошлись в вопросе о способах принятия решений – одни считают, что надо подключать общество, но также распространена и позиция «страна важнее человека». Такие же «точки разрыва» – в вопросе о внешней политике (противостоять или сотрудничать) и о территориальном развитии (опираться на региональные центры или поддерживать маленькие населенные пункты).

Народ и власть едины

Всем хотелось бы всего – и социального государства, и экономического роста, – но никто не знает, что для этого делать: в России более 170 стратегических документов, ни в одном из них – включая главный об основных направления деятельности правительства – не зафиксировано четких целей, говорит замруководителя Аналитического центра при правительстве Михаил Прядильников. Если государство ничего не планирует, то странно ждать от элит и тем более от граждан представлений о том, что будет дальше, отмечает старший преподаватель кафедры социологии и психологии политики МГУ Светлана Нестерова: «Непонятно не то что будущее в 2035 г. – непонятно, что будет в 2018 г., если Владимир Путин вдруг не пойдет на президенсткие выборы. Какое уж тут планирование». У населения никаких представлений о будущем страны, по большому счету, нет, за исключением представлений о ее границах, рассказала Нестерова: 58,9% уверены, что к 2025 г. границы России не изменятся (36,7% – что увеличатся, 4,4% – что уменьшатся).

Помимо опросов для выявления образа будущего психологи использовали проективный метод – респонденты рисовали картинку страны, рассказала Нестерова. На многих рисунках были традиционные символы России - березки, матрешки, медведи, купола, гусли, а также Путин. Новое в рисунках – чего не было в 2009-2010 гг. и даже в 2014 г., но появилось в 2017 г. – большое количество военизированных образов: «Тополь-М», пулеметы, красавица с «калашниковым». А рисунки, символизирующие противостояние власти и населения, которых было много в 2009-2010 гг., в 2017 г. практически исчезли.

Ольга Кувшинова / Ведомости.