«Башнефть», как яблоко раздора: какие новые риски она обозначила для России

К покупке рвется самый активный и амбициозный игрок на нефтяном рынке России – «Роснефть», а государство, кажется, не может толком определиться, имеет ли она право участвовать в приватизации. Пока государство думает, Игорь Сечин готовится к сделке, вопреки кричащей отрицательной позиции правительства. А Владимир Путин, на которого смотрит вся страна, свое отношение к происходящему обозначать не торопится: на повестке более значимые для него вопросы – Сирия и Турция. Удастся ли Сечину в такой ситуации переиграть своих оппонентов и вмешается ли в конфликт Владимир Путин?

Широта интерпретаций

«Башнефть» – компания с трудной историей. Осенью 2014 года Следственный комитет допрашивал ее предыдущего владельца, одного из самых могущественных бизнесменов России, владельца компании АФК «Система» Владимира Евтушенкова, некогда близкого к бывшему мэру Москвы Юрию Лужкову. На тот момент уже было известно, что принадлежащая Евтушенкову частная нефтяная компания «Башнефть» попала под силовое и политическое давление: акции компании были арестованы. Евтушенкова посадили под домашний арест, а в декабре того же года выпустили, после того как актив вернулся в руки государства. Очень похоже на то, что в свое время произошло с Владимиром Гусинским и НТВ, с той лишь разницей, что Евтушенков остался в России и продолжает успешно работать.

Ответ на вопрос, почему у Евтушенкова отобрали компанию, тесно связан с политикой. Владимир Путин, вероятно, считал, что Муртаза Рахимов, бывший президент Башкирии, не выполнил своих обязательств перед Кремлем: ему разрешили мирно передать власть при условии, что он продаст «Башнефть». В качестве покупателя (или посредника?) был одобрен как раз Евтушенков, получивший акции от сына Рахимова, Урала (сделку провели в два этапа с 2005 по 2009 год). Казалось бы, все прошло гладко, но указания Путина каждый понял в меру своей испорченности. «Продать» можно понять как вернуть государству, а можно – как отдать в надежные руки. Как оно там было в действительности, мы, наверное, узнаем не скоро, но, судя по развитию ситуации вокруг компании в период с 2007 по 2014 год, договоренности между Путиным и Рахимовым различные игроки трактовали по-разному: силовой ресурс был неудачно использован в 2007–2008 годах для реприватизации компании и удачно в 2014 году – компания все же перешла в собственность государства.

Против Евтушенкова сыграло и то, что в 2010 году стали поговаривать о сближении АФК «Система» и Дмитрия Медведева. На нефтяном рынке формировался новый игрок, который совсем не нравился путинскому куратору нефтянки Игорю Сечину, занимавшему тогда пост вице-премьера по ТЭКу. Еще больше ему не нравилось то, что «Башнефть» создала с «Лукойлом» совместное предприятие по разработке месторождений Требса и Титова и строила планы по выходу на SPO. Получался такой политико-энергетический альянс, который при желании можно было представить антипутинским.

После ухода Медведева давление на «Башнефть» усилилось: в самом начале третьего путинского срока бывший помощник Сечина и глава Роснедр Александр Попов пытался оспорить законность разработки месторождения Требса и Титова СП «Башнефти» и «Лукойла». Были долгие и трудные судебные разбирательства с миноритарными акционерами. В 2013 году ходили слухи, что «Роснефть» пытается скупить и «Башнефть», и «Лукойл», чтобы обеспечить уровень добычи, необходимый для исполнения китайского контракта. «Роснефть» эти разговоры опровергала. Позднее Сечин опровергал и слухи о том, что он был заинтересован в уголовном деле против «Системы». Вообще, до самого 2016 года «Роснефть» регулярно опровергала свой интерес к «Башнефти», что скорее удивляло: не для башкирских же властей был организован весь уголовный процесс с арестом Евтушенкова.

Нефтяная репка

Нынешняя ситуация вокруг «Башнефти» напоминает русскую народную сказку про репку: Аркадий Дворкович, Алексей Улюкаев, Андрей Белоусов – все вместе тянут-потянут, а оттащить «Роснефть» от «Башнефти» не могут. Известно, что принципиально против участия «Роснефти» в приватизации высказались и экономический блок администрации президента (Белоусов), и экономический блок правительства (Дворкович – Улюкаев). Официальная позиция Путина при этом остается закрытой, зато за него регулярно выступают источники.

Тут разворачивается многосерийная политическая драма. 21 июля РБК сообщает, что Путин запретил госкомпаниям участвовать в приватизации. 22 июля Дмитрий Песков говорит, что «есть понимание» (но не решение!), что госкомпании в приватизации участвовать не должны, – формулировка гораздо более мягкая, чем та, что изложена в статье РБК. Тут же выступает Михаил Леонтьев, говоря, что «Роснефть» не является госкомпанией (напрямую государство владеет менее 1% акций компании). 26 июля Дмитрий Песков, как будто вслед за Леонтьевым, также смягчает свою позицию, утверждая, что «Роснефть» «формально» не является госкомпанией (а фактически? – вопрос остается без ответа).

В тот же день спустя несколько часов приходит сообщение, что «Роснефть» подает заявку на покупку «Башнефти». 28 июля Андрей Белоусов как будто отрезает: «Это же глупость какая-то, чтобы «Роснефть» участвовала: одна государственная компания участвовала в приватизации другой». 9 августа Bloomberg снова заверяет, что Путин «отклонил обращения» Сечина с просьбой допустить его к приватизации «Башнефти». 10 августа «Ведомости» оповещают, что «Роснефть» примет участие, несмотря ни на что.

Несмотря ни на что – это, что ли, несмотря на Путина? – задается вопросом изумленная публика. Сечин пошел против президента? Путин больше не контролирует своих друзей? Но можно поставить вопрос иначе: а был ли тот самый путинский запрет и как он был сформулирован? Или так: почему президент не может банально поставить точку в спорах, публично выступив и обозначив: «Роснефть» не получит «Башнефть»! Вероятно, в такой жесткой формулировке позиция и не была обозначена.

Новые риски

Сечин в нынешней ситуации становится жертвой той же самой неопределенности, от которой пострадал прежний владелец «Башнефти» Владимир Евтушенков: разрешения нет, но и запрета тоже. В свое время Евтушенкову вроде бы «по согласованию» с Путиным продали компанию, но оказалось, что «договор» стороны понимали по-разному. Также и сейчас: все участники дискуссии повторяют одну и ту же фразу: «Госкомпании принимать участие в приватизации «Башнефти» не должны». По духу закона «Роснефть» – госкомпания, по букве – нет. По Сечину, Путин оставил узкое окно возможностей: хочешь побороться – борись. По Дворковичу – Белоусову, Путин запретил участвовать, но не прямо. Песков, кажется, пытается не поссориться с обеими сторонами, так же как и хитрый Шувалов, призывающий «все взвесить» и нахваливающий «Роснефть».

Главный же герой тут вовсе не Сечин. Главный герой – президент, который в итоге и будет выбирать покупателя. Но Путин очень занят: Сирия, Турция, Бельянинов, ФСБ, выборы. К нему рвется на встречу Сечин, от него требуют ясности члены правительства: все ищут президентских «сигналов». Как в стихотворении Маршака, «ищут пожарные, ищет милиция... ищут давно, но не могут найти» мнение Путина о «Башнефти». И вполне вероятно, что никогда не найдут.

Эта ситуация очень хорошо выявляет главный страновой риск в современной России для любых инвесторов, хоть иностранных, хоть российских. Если раньше базовое правило состояло в том, что никакая сделка не может быть гарантирована законом, пока она не защищена политической санкцией лично Путина, то сейчас оно переформатировалось. Теперь даже защищенная политической санкцией сделка не может быть гарантирована из-за невнятности позиции Путина, не желающего никому и никогда больше давать каких-либо железных гарантий. И кто бы в итоге ни купил «Башнефть», он должен помнить, что одобрение Путина в современной ситуации перестало быть неформальным жестким законом, а превращается в закон что дышло, куда повернул, туда и вышло. Потому что Путин очень занят. А когда глава государства озабочен другими делами, за него решают те, кто привык устанавливать свои законы в зависимости от конъюнктуры. Это, наверное, и есть война всех против всех.

Татьяна Становая. 

Оригинал материала здесь.