Даже зайцы с ним были любезны

Неужто вам покой не по карману?Дюма, как всякий человек авантюрного склада, любил путешествовать. Причем без учета безопасности и комфорта. Россия манила его своей “азиатской тайной” - очевидно, с парижских мостовых она так и воспринималась. Но огромная держава вовсе не жаждала распахнуть свои границы перед романистом из Франции. Более того, многие годы Дюма был в списке “персон нон грата”. Виной тому оказался роман “Записки учителя фехтования”, выпущенный в свет в 1840 году. Речь в нем, как вы помните, шла о декабристе Анненкове и его жене француженке Полине Гебль, которых автор описывал с нескрываемой симпатией. Дому же Романовых от Дюма изрядно досталось - писатель обнародовал множество фактов, говорить о которых вслух в России было запрещено. “Учителя фехтования”, о котором восторженно заговорила Европа, (несмотря на то, что роман был намного слабее остальных сочинений Дюма), не разрешили в России, но нелегально в страну он все же проник и нашел множество поклонников - запретный плод, как известно, сладок. Увы, зачастую, если в книге замешана политика, читатели бывают снисходительны к ее художественным достоинствам - так было и в позапрошлом веке. Таким образом, Дюма снискал популярность у “свободолюбивой” части российского общества, вызвал неприязнь двора и пристальное внимание Третьего отделения.

Визу в Россию он получил только в 1858 году, когда воцарился Александр Второй. Но царь, дав разрешение на въезд в страну, приказал князю Долгорукому, шефу жандармов, “вести” неуправляемого француза от и до пересечения российской границы. Как бы чего не вышло.

Когда на белом свете есть Казань

Отправляясь в путь, Дюма много что наобещал своим читателям, которые из рук в руки передавали его еженедельный увлекательный журнал “Монте-Кристо”. Например, он пообещал описать “царицу европейских рек - Волгу”, стан Шамиля, у которого он, даже не сомневаясь в успехе, собирался погостить день-другой. Фигура Шамиля была для Дюма особо привлекательной, ведь он, по мнению писателя, активно “боролся против русских царей”. В поездке Дюма времени даром не терял - почти ежедневно садился за стол и писал несколько страниц путевых заметок. Каждую неделю, раскрыв журнал, французы обнаруживали в нем очередную главу записок путешественника под рубрикой “От Петербурга до Астрахани”. И вот уже пароход “Нахимов”, на котором Дюма путешествует в сопровождении пейзажиста Жана-Пьера Муане и переводчика, московского студента Александра Калино, отбывает от пристани Нижнего Новгорода, где путешественники были покорены старинным Кремлем, старообрядческими поселениями, знаменитой ярмаркой, и берет курс на Казань.

Казань у Дюма ассоциировалась с именами Ивана Грозного и Андрея Курбского. Он ждет встречи, по его мнению, с местом единения Европы и Азии. Дюма же в Казани ждут жандармы, чтобы установить негласную слежку и доносить князю Долгорукому обо всем, что может показаться подозрительным. Впрочем, и казанское общество тоже неоднозначно отнеслось к визиту писателя. Часть патриотически настроенных горожан еще помнили о севастопольской кампании и ближайшем участии французов в европейской коалиции против России. Другие же - его преданные читатели - не скрывали своего восторга, хотя и были осмеяны за подобный “непатриотизм” репортером одной из казанских газет.

Надо отметить, что Дюма, сошедший на казанский берег со своего парохода в конце сентября 1858 года, производил впечатление весьма комичное. На нем был надет костюм... русского ополченца. На вопросы о странности его платья француз отвечал, что “оставил свой европейский костюм в последнем европейском городе Санкт-Петербурге”. В Казани он намеревался прожить неделю. И для проживания выбрал недорогую гостиницу в Адмиралтейской слободе. Из окон его номера был хороший обзор казанского Кремля. С погодой ему повезло - стояло “бабье лето”.

Буквально с первого дня пребывания в нашем городе Дюма сделался популярной личностью. Его наперебой приглашали в гостиные, звали на обеды, возили на охоту. Дюма в восторге, что сквозит в его письмах домой: ”Услужливость всякого рода, приношения всякого рода сопровождают нас на всем пути. Каждый человек с положением, всякий офицер в чинах, любой известный коммерсант говорит по-французски и тотчас же отдает в ваше распоряжение свой дом, свой стол и свой экипаж”. Естественно, побывал Дюма и в Казанском университете, где был принят ректором. Для того, чтобы не искушать судьбу, встречу со студентами из программы исключили - мало ли что они наговорят вольнолюбивому французу. Дюма описал университет весьма иронично: ”...у него есть библиотека в 27000 томов, которую никто не читает, 124 студента, которые занимаются как только можно меньше, кабинет естественной истории, который посещают одни иностранцы”. Любитель острых ощущений, Дюма побывал в анатомическом театре, где ему показали скелеты известных волжских разбойников. Были дни, когда писатель с переводчиком просто гулял по городу, заходил в книжные лавки, искал нужные ему для работы издания. Однажды был очень тронут, увидев издания своих книг на русском языке. Занимался француз, естественно, оказавшийся гурманом, и сбором кулинарных рецептов. Усвоив, как мариновать мясо барашка для шашлыка, он далее советовал вместо шампуров использовать шомпол. Дюма писал: ”Кстати сказать, я постоянно пользуюсь шомполом моего карабина с этой целью и эта унизительная функция не нанесла моему оружию никакого ущерба”.

В завершение своего визита в Казань Дюма был приглашен на охоту, во время которой в осеннем жнивье настрелял множество зайцев. В какое-то мгновение у писателя зародилось сомнение: не загнаны ли зайцы туда специально, чтобы доставить удовольствие гостю? Но он тут же отогнал от себя эту мысль, решив, что не стоит раскрывать все карты радушных хозяев. “В Казани даже зайцы любезны”, - остроумно прокомментировал он ситуацию.

3 октября Александр Дюма со спутниками поднялись на борт парохода, чтобы продолжить путешествие вниз по Волге вплоть до самой Астрахани. К сожалению, визит знаменитого писателя в Казань не нашел прямого отражения в его последующих романах. В нашем же городе он был увековечен в труде профессора Загоскина “Спутник по Казани”, где рассказ о пребывании Дюма можно прочесть в разделе о “почетных посетителях”. И еще долго казанское общество, где в течение недели держалась “мода на Дюма”, рассматривало его фотографии (эта новинка только-только начала появляться в нашем городе) и вспоминало смешные выходки экстравагантного француза.